Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом

— Отрицательно.

— То есть не только требовать верности будешь, но и сохранять ее?

— Конечно.

— Просто для меня это очень важно.

— Я помню. Для тебя измена — предательство.

— Ты так много обо мне знаешь… Можно сказать, все. А я о тебе ничего.

— Как это? Ты знаешь самое важное обо мне.

— А именно?

— То, что я самый завидный жених в городе, — рассмеялся Илья и сгреб госпожу Весеннюю в охапку.

Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала. И не потому, что перекрасилась и сделала новую стрижку. Выражение лица другим стало.

— Вижу, вы довольны нашими мастерами, — зачирикала над ухом хозяйка спа-салона, в который Марию практически насильно отвезла тетка. — У вас сейчас такой расслабленный и удовлетворенный вид.

«Как после секса?» — мысленно хмыкнула Маша. А прошла она только через массаж лица с тонизирующей маской, а по его завершении и стрижку-покраску.

— И новый цвет волос вам чрезвычайно идет. Молодит. Не хотите еще и лицо макияжем освежить?

«Она, наверное, думает, что мне сорок, — предположила Маша. — Потому что на двадцать пять я сейчас никак не выгляжу, а вот на свои тридцать с тютелькой — да».

— Давайте и макияж, — согласилась она.

— Сейчас позову визажиста.

Маша продолжала себя рассматривать. Новый цвет ей действительно шел. Назывался «графит». Но если лицо загорит, он заиграет еще лучше. Она завтра же улетела бы на море, все равно взяла двухнедельный отпуск, и повалялась бы на песочке любимого Крита, но она дала подписку о невыезде. Значит, нужно походить в солярий. И в спортзал. Если скинуть еще хотя бы пять кило, можно купить новую одежду на размер меньше.

Явился визажист. Тощенький паренек с напудренным лицом и подкрашенными ресничками. Маша к геям относилась доброжелательно, но только не к тем, что отвечают за женскую красоту. Что они могут понимать в ней?

— Ой, — всплеснул руками мастер, увидев Машу. — Не верю глазам! Живое воплощение мисс Пигги.

Клиентка хотела уже оскорбиться и потребовать другого визажиста, обязательно женщину, как паренек продолжил:

— Вы же просто идеал! Сексуальная мечта моего детства.

Машины глаза не просто округлились, чуть из орбит не вылезли.

— Божечки, если б я встретил тебя пятнадцать лет назад, то был бы сейчас натуралом.

Он бросился к Маше и стал мять ее щеки.

— Похудела резко? — гневно спросил он, беспардонно перейдя на «ты».

— Ненамного. Но да… Резко.

— Нельзя. Тебе — нет. В щечках половина твоего очарования.

— А вторая в чем?

— В этом пуговичном носике. — Он сделал «пип», ввинтив в кончик ее носа палец. — Только не говори, что хочешь его переделать.

— Уже нет. Но если бы появился волшебник, который спросил, какие три части своего тела и лица я хочу изменить, то в первую очередь я бы назвала нос.

— Следом жопу?

— Да.

— А в заключение?

— Глаза. Хотелось бы побольше.

— Увеличим при помощи косметики. Тоже мне, проблема. А с жопой придется смириться. Потому что если ты высохнешь, она все равно будет большой, зато щеки впадут.

— И хорошо.

— Станешь, как все. А сейчас ты эксклюзив. Живое воплощение мисс Пигги.

— Ничего, что она свинья?

— Она богиня!

На том дискуссию закончили. Визажист, которого звали просто и обыденно Димой, принялся за макияж, а клиентка, которой велели не разговаривать, погрузилась в думы.

До возвращения тетки с Мальдив Маша не предполагала, как беспомощна. Считала себя человеком если не сильным, то стрессоустойчивым. А кем оказалась? Слабачкой.

Кока все разрулила за день. Пока племянница давала показания в следственном отделе, она занималась похоронами. Все организовав, стала обзванивать Колиных родственников. После — коллег и приятелей, номера взяла в телефонной книге. Чтоб пришли проводить в последний путь, поскольку близкие покойного не успеют добраться. Вечером вместе с Машей разобрала и разложила по разным пакетам вещи Коли. Чтобы знать, кому что отдать, каждый подписала. На ночь осталась в «шпильке». В восемь разбудила племянницу, накормила завтраком и отвезла в спа-салон. Чтоб на похоронах Маша хорошо выглядела.

— Зачем это нужно? — сопротивлялась та. — В горе все дурнеют. Я не исключение.

— Подурнеть и опуститься — две разные вещи. У тебя под глазами набрякли мешки, как у завзятого алкоголика. Волосы потускнели. Цвет лица стал землистым.

— Кока, невозможно опуститься за четыре дня.

— Ты всегда говорила, что похудеть за это время тоже невозможно. А посмотри на себя! — Она затормозила у спа-салона, который посещала сама. — В общем, заканчивай полемику и топай. Я договорилась, тебя примут без записи. У тебя три с половиной часа. По истечении их я заеду, и только попробуй не похорошеть. Оставлю тут!