Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом

— Да, намучились вы со мной, — усмехнулась Рита.

— Намучилась, — с вызовом проговорила Татьяна Олеговна. — Потому что ты раздражала меня даже сильнее, чем твой отец. Особенно тем, что готова была меня полюбить, несмотря на мой ужасный характер. Родные дети — нет. А ты — да.

Рите не хотелось углубляться в эту тему, поэтому она прервала мачеху:

— Вы не рассказали историю золотого ключика до конца.

— Да, понесло меня… — Татьяна Олеговна, устав стоять, прошла к пуфику. Когда-то давно, во времена не кабинета, а мастерской, она садилась на него перед мольбертом. Что-то рисовала. То есть писала, она настаивала именно на этом слове. Мольберт давно сгинул на помойке, а пуфик остался. Хотя и от него давно пора было избавиться. — Я обнаружила лифт случайно, когда переоборудовала это помещение. Герб мне не нравился категорически, и я хотела от него избавиться. Вот тогда-то и привела механизм в действие. Это было поздним вечером. Я спустилась вниз, посмотрела, куда попала, и оказалось, что в мастерскую Лившица. Кстати, когда-то это помещение было кладовкой, в ней некоторое время заправлял его отец. Он провел в лагерях одиннадцать лет, но вернулся и устроился в «шпильку» дворником. Так что это настоящая каморка папы Карло, ведь отца Абрама звали почти так же, как героя известной сказки.

— Постойте! Вы спустились в ювелирную мастерскую? И ничего не взяли?

— За кого ты меня принимаешь?

— Побоялись?

— Даже если бы я захотела что-то украсть (но я не хотела!), все было убрано в сейфы.

— А Лившиц знал о лифте?

— Думаю, нет. Даже уверена. Твой отец тоже. Одна я.

— Почему вы не сообщили мужу о своей находке?

— А зачем? Толку от лифта все равно не было. Я даже не знаю, для чего он понадобился Геннадию Андреевичу Пахомову. Ладно бы сбежал от агентов НКВД, когда его арестовывать пришли, так нет… — Она замерла, прислушалась. Рите тоже показалось, что из прихожей доносится какой-то звук, но это, по всей видимости, довольный охотой Маркиз шумел. — Я берегла свою маленькую, бесполезную тайну. И этот шкаф заказала, чтоб иметь доступ к потайному ходу. Ты ведь помнишь, что раньше тут другой стоял, обычный, монолитный.

— Вы пользовались золотым ключиком?

— Да, пару раз. Первый, когда решила проверить свою догадку, а второй… — И замолчала резко.

— А второй?

— Веня пришел, по-моему.

Рита вышла в прихожую. Но там находился только кот. Он с упоением грыз тапку дяди Вени.

Вернувшись, Рита спросила:

— С чего вы вдруг стали так откровенны со мной?

— Хочу найти в тебе союзника.

— Вот это новость. И против кого будем воевать?

— Против мужиков, которые хотят нами воспользоваться.

Рита опешила. Она-то думала, что только у нее мания преследования развивается, а оказалось, и у мачехи.

— О каких мужиках речь?

— Не строй из себя идиотку, — раздраженно проговорила Татьяна Олеговна. — Неужто поверила в то, что принц тебя искренне полюбил и захотел спасти из башни?!

— Да, Коля был искренен со мной.

— Особенно когда называл тебя своей первой настоящей любовью? Той, ради которой не страшно сразиться с драконом? Как можно было купиться на такое? Ты, Марго, была ему нужна. Как и я Вене. Думаешь, почему я так настаивала на том, чтоб ты в кабинет переехала? Потому что не могла ему позволить занять это помещение.

— Ничего не понимаю, — беспомощно выдохнула Рита. — То есть вы не верите в его искренность? Тогда зачем разрешили въехать?

— Когда-то он был в меня влюблен, да. Но не ушел ко мне от мамы. К здоровой и относительно молодой. Но вдруг у него выросли яйца! О чем это говорит? Появился еще какой-то интерес. Причем сразу после того, как погиб твой принц, он же правнук архитектора Градова. Совпадение? Возможно. Поэтому я и дала согласие на гражданский брак. На тот случай, если я себе что-то надумала. Есть у меня черта — видеть в людях самое плохое, и этого же от них ждать.

— Так, постойте… — Рита пыталась переварить полученную информацию и сделать выводы. — По вашему мнению, Николай начал ухаживать за мной, потому что я правнучка Пахомова?

— Нет, потому что ты живешь в «башне». А уж кем ты приходишься так называемому великому масону, дело десятое. Я всего лишь вдова его внука. Но Вениамин припрыгал ко мне, не побоявшись гнева матушки. Эти двое несколько месяцев назад задумали какую-то сложную игру, но до финиша дошел только один. Веня. Не самый сильный игрок.

— У вас, Татьяна Олеговна, крыша поехала.

— И такое допускаю, — нисколько не обиделась мачеха. — Я же тебе говорю, сама сомневаюсь во всем, что надумала. Но этого исключать не стоит.