Ольга Володарская - Ответ перед высшим судом

— Я, Бернард, чужих денег не считаю и тебе не советую. Но ты сам подумай, если кубышка так была дорога господину Лившицу, неужели он оставил бы ее в квартире, которую продал?

— Так у него с головой в последнее время нелады были. Все забывал. И, как гутарят, о том, где сокровища свои спрятал, тоже запамятовал.

— Глупости, — отмахнулся Илья. — Ты лучше скажи мне, с чего ты решил, что именно Лившиц убийца? И он, кстати, не наш. Хоть и владел квартирой в «шпильке», но не жил в ней.

— Зато имел в ней мастерскую. Считай, ваш.

— Пусть так. Так что насчет моего вопроса?

— Слышал я вчера разговор один… — И со значением добавил: — Секретный.

— И кто же секретничал, а вернее, сплетничал?

— Нет, нет, это тебе не кудахтанье бабок на лавочке, это — серьезный разговор.

— Между кем он состоялся? — проявлял чудеса терпения Илья.

— Между стариком-лифтером и журналистом.

— Каким еще лифтером?

— В вашей «шпильке» лет двадцать проработал. Важный всегда ходил, как генерал. Я ж всю жизнь в этих дворах провел, многих знаю. Этого тоже. Только как зовут, не помню.

— Макар Васильевич?

— Точно. Журналист так обращался к нему. Он из какой-то крутой газеты. Называется… Блин, как же?

— Не важно. Дальше что? О чем говорили?

— Лифтер когда-то жил в «шпильке». В коммуналке. Там несколько коммуналок было, но давно, при Сталине еще. Папаша Макара, Василий, секретарем был у директора. ТОГО САМОГО, Пахомова!

— Честно признаться, я плохо знаю историю «шпильки». Как и завода. И чем этот Пахомов был знаменит?

— Он был великим масоном, — с трепетом проговорил Бернард.

— Чего-чего? — Илья расхохотался.

— А че ты ржешь? — обиделся собеседник. — Об этом в газетах еще лет десять назад писали.

— В тех самых, чьими источниками информации являются выжившие из ума старики?

— Но Пахомов на самом деле обладал огромной властью в городе. И в Москве кабинеты верховных партийцев ногой открывал. Завод под него построили. Как и «шпильку». Пахомов лично одобрил проект здания и внес в него изменения: велел башню так спроектировать, чтоб в ней только одна квартира помещалась и окна комнат выходили строго на север, юг, восток и запад. — Бернард разгорячился. Речь его становилась все более страстной и, как это ни парадоксально, грамотной. Спасибо матери-филологу, заложила в сына базу. — Пахомов мнил себя сверхчеловеком. И хотел возвышаться над всеми. За это и поплатился. Сталин лично отдал приказ заключить Пахомова под стражу, а потом расстрелять.

— Это ты тоже из газет узнал?

— И из них тоже. История давно известная. Вместе с Пахомовым тогда загребли нескольких его приближенных. Среди них и секретарь Василий, отец Макара. А еще инженер проектного бюро Ливщиц. Остальные были шишками на заводе, а эти двое — так, шушера. Но именно с ними Пахомов общался теснее, чем с остальными. И это было странно, потому что человек, считающий себя пупом земли, не станет якшаться с секратаришкой и инженеришкой вне работы.

— И что из этого следует?

— Они были посвященными. Но специально не выделялись из общей массы. Даже жили один в коммуналке, второй в бараке.

— Ладно, пусть так, — устал слушать Бернарда Илья. Да и пришли они уже. — Но я так и не пойму, при чем тут убитый в вашем дворе мужчина?

— Он правнук архитектора Градова.

— Того самого? — Илья указал на мемориальную табличку на фасаде здания. На ней было написано, что оно спроектировано Борисом Ивановичем Градовым.

— Да. И, чтоб ты знал, Градов был правой рукой Пахомова. Не знаю, как у них, у масонов, замов величают. А по-нашему считай, вице-президент.

— Допустим. Но я все равно ничего не понимаю.

— Потому что ты сказать не даешь, все перебиваешь, — Бернард достал еще одну сигарку, понюхал ее. — Какой аромат, — прошептал он и зажмурился. Тянул паузу, как профессиональный актер. И наконец выдал: — Младший Градов вымогал у Абрама Лившица деньги. И старик, чтобы не делиться своими несметными сокровищами, его прикончил.

Бердников разочарованно выдохнул. Стоило тратить на Бернарда время (деньги — не в счет, это копейки), чтобы услышать эту надуманную ерунду.

Бернарду не понравилось, как была воспринята его новость, и он принялся вываливать на Илью очередную порцию стариковского бреда — всю эту историю явно придумал Макар Васильевич:

— Градова убил Карл Лившиц, отец Абрама. По указке Пахомова. А правнук архитектора решил, что род Лившицев должен им, Градовым. Оно и понятно, если бы не Карл, судьба потомков Градова сложилась бы иначе. Лившиц же не только убил его, но и тело спрятал. И все считали, что архитектор сбежал. С государственными деньгами и молодой любовницей. И жена от позора и безденежья — ей даже пенсия по утере кормильца не причиталась — уехала из города в какую-то дыру.