В. О. Ронин - Лучший приключенческий детектив

– Хм? Странно, – удивилась Даша. – У тромбониста мамочка помирает, а ты не сопереживаешь.

У Алисы имелось одно, непонятно каким образом обретенное качество. Она была патологически честна и всегда требовала, чтобы близкие люди говорили ей правду. Если спустя время узнавала, что кто-то солгал ей, любые отношения, будь то любовь или дружба, рушились без надежды на восстановление. Родственники и друзья, помня про этот порой обременительный пунктик, предпочитали в критические моменты промолчать или уклониться от ответа, но не лгать.

– Он – не тромбонист, а дирижёр, который врёт, – звенящим голосом отреагировала Алиса. – Или оба врут. Сегодня на репе…

– …репетиции, – автоматически перевел Эдик.

– …больная…

– …Софья Эдуардовна. – Младший Громов не знал отдыха.

– …да, на репетиции, сошлась врукопашную с рабочими. И победила.

– В бреду была тетка. В горячечном, – выдал версию Эдик.

Но Даша терпеть не могла заносчивого Виктора и его надменную мамашу, а потому с удовольствием резала правду:

– Ты уже второе лето со своим тромбонистом едешь на Ривьеру. И каждый раз за день-два до поездки случается затычка.

– Форс-мажор, – синхронист держал планку.

– Он – дирижёр, – поправила Алиса.

– Витёк еще не вырос. Его мама не пускает, – принял подачу Эдик и залихватски покрутил на пальце зонт. – Тридцатый годок мальчику пошел. Самое время уберечь от недостаточно талантливой…

– …недостаточно красивой и недостаточно утонченной девице, – согласилась Алиса.

– Да, тонкая ты! Просто задолбала Витькину мамочку этой ежегодной колбасней с морем. Отвали от тетки! – приказала Громова.

– Алиса, отстань от Софьи Эдуардовны!

«Недостаточно талантливой» стало тревожно. Конечно, дуэт Громовых имел солидный опыт в исполнении партий на два голоса, но очень коротких. Длительная солидарность, как фальшивая нота, резала слух. Даша явно что-то задумала: рука подруги непроизвольно тянулась за сигаретами. Эдик, в свою очередь, был слишком разговорчив и чем-то смущён.

– Курить вредно, – заявила Алиса и поднялась со скамейки, чтобы отобрать смертоносную пачку. Она ненавидела сюрпризы, а потому решилась на провокацию.

– Это ты у нас вредная, Шуйская! – Подружка возмутилась и спрятала сигареты за спину. – Руки, фу! Катаешься со своим оркестром по Европам, а у нас беда.

Извернувшись, она вытащила сигарету, но некурящая Шуйская оказалась ловчее: отобрала и добычу, и источник.

– Это ты у нас катаешься непонятно с кем, а я работаю до поздней ночи. Какая беда?

Она отступила к скамейке. Раздосадованная подружка мотнула головой в сторону Эдика.

– Вон беда стоит. Дедов «Москвич» продал. Если бы не продал…

Она сжала кулачок, однако он выглядел невнушительно. Присоединила к первому второй, и обеими погрозила «беде».

– За тысячу баксов, между прочим! – дискантом отозвался брат и неосмотрительно дёрнул рукой.

Шёлковый шнурок предательски сорвался с пальца и зонтик, описав великолепную петлю, улетел в сторону палисадника. Кусты вздрогнули, осыпая встопорщенную траву дождевыми каплями.

Алиса непонимающе уставилась на Громовых.

– Поздравляю! Вы теперь богатые, – осторожно заметила она.

Эдик сардонически захохотал и в приступе смеха неосмотрительно шлёпнулся на мокрую скамейку, с которой сразу же подскочил, выворачивая шею и разглядывая пятнистые шорты.

– Не, мы опять бедные. Дашка миноискатель купила, – заявил он, крутясь на месте, точно собака за хвостом.

– Что, простите? – не расслышала Алиса и обернулась к подруге.

– Миноискатель! – раздраженно проорал мальчишка, явно не удовлетворённый состоянием штанов. – Мины будем искать.

– Он шутит. – Контральто Дашиного голоса обрело шикарные грудные ноты. Чтобы усилить эффект, она изобразила лёгкую задумчивость. – Никаких мин. Будем искать Золотого коня Чингисхана…ну, или клады там всякие.

Приставила палец ко лбу, пронзила взглядом скамейку – настоящее буйство мыслей – и выдала фразу вечера:

– Ты едешь с нами.

Алиса сорвалась с места, пластиковая папка приземлилась в лужу.

– Я никуда не еду. Ни-ку-да! – по слогам информировала она, штурмуя ступеньки крыльца.

На последнем слоге беглянка споткнулась. От падения её спас облупленный дверной косяк, привычный к подобному рода тяжестям. Вцепившись в него, она преодолела сбитый порожек и скрылась в подъезде.

– Правая-левая? – невозмутимо поинтересовалась Даша.