Андрей Портнягин-Омич - С трещиной в голове. Частный детектив

не меньше!..

После того, как я закончил песню, лейтенант ещё минут пять улыбаясь смотрел мне в рот, в надежде услышать продолжение… Но, когда понял, что я свою песню спел до конца, опять переключил каналы телевизоро на своем лице:

– Ты знаешь… сынок… я сейчас чуть было не заплакал от радости за тебя и Америку… что ты у нас такой герой имеешься… Честно-причестно!.. Вот… только обьясни мне… как это оказалось в кармане у Лучано и мы расстанемся лучшими друзьями… Я… даже… наверное… может быть… буду гордиться тобой… Хотя… и не уверен в этом…

На мою тупую сейчас физиономию смотрела смеющаяся во весь рост физиономия некоего Уильяма Слайта, частного детектива.

Снимок был замечательный, но какого черта понадобилось Лучано таскать его, вырезав из газеты?..Если, допустим, он меня любил, то должен был вставить в рамочку и поставить на прикроватную тумбочку, рядом с косметичкой и париками.

Я взял снимок в руки и пригляделся внимательнее, надеясь узнать в снимке кого-нибуть другого, даже перевернул изображение вверх ногами – но и таким макаром смог опознать только себя.

Снимок был вырезан из газеты. На обратной стороне был фрагмент статьи в половину колонки и кусок фотографии молодой пары… Ничего интересного!..

– Ну… что скажешь… умник?..

– Н-даа…

Но лейтенант ждал другого ответа:

– Узнаешь себя?..

– Похож… вообще-то…

– Ладно… С головой у тебя …видимо и вправду не всё ещё в порядке… Но это пройдет!.. Тогда и поговорим!.. – Лейтенант встал, выдернул фотографию из моих скрюченных пальцев и вышел, аккуратненько прикрыв за собой дверь.

Лейтенант был прав.

Присутствие моей фотографии в кармане убитого, сразу-же наводило следствие на мысль о моём непосредственном участии в преступлении. В какой только форме?.. Для лейтенанта здесь могло быть просто невспаханное поле деятельности – от шантажа, до ревности. Фактически, настоящий убийца не оставил полиции ни каких улик – ни отпечатков пальцеа, ни свидетелей, ни намека на мотив… Ни-че-го!..

Кроме, конечно моей головной боли…

Одна надежда на мой рентгеновский снимок черепа. Но и здесь нельзя быть в полной уверенности, что полиции не известно, когда образовалась трещина?..

Кстати, это был единственный прокол настоящего убийцы – про мою голову он не знал ничего…

Я должен сам попытаться во всем разобраться, иначе моей заднице могло-бы очень не понравиться на злектрическом стуле. Мне еще только тридцать лет, возраст самый не подходящий для отправки в Рай.

Пришло время действовать.

На сцену выходит частный детектив Билл Слайт собственной персоной. Осталось решить незначительные детали – как отсюда выбраться и с кого начать?..

Палату охраняли, это было видно и не вооруженным взглядом через стеклянную дверь. Там не прорваться. Окно находилось прямо за моей спиной и, чтобы убедиться в бесполезности затеи с прыжком из окна, мне пришлось сесть. Приблизительно пятый-шестой этаж, если судить по полету птиц. А я не был птицей и никогда уже, наверное, не стану…

А, жаль!..

И тут меня осенило.

Санитарка!..

Или медсестра?..Но это не важно… Важно то, что мне показалось, что она мне симпатизировала и стоило попробовать рискнуть склонить её на свою сторону. Ну, или, для начала, на свою койку. Если я расскажу ей часть правды, возможно она поверит мне и поможет на какое-то время покинуть помещение незамеченным.

Это был единственный шанс найти убийцу.

Ну, ладно, выйти удалось и что дальше?..

Я стал загибать пальцы.

Первое, консьерж… Он или на самом деле ничего не видел, ничего не слышал, или не хотел ничего видеть и слышать. В любом случае с ним необходимо серьезно поговорить. Я сделал свирепое лицо, каким буду с ним разговаривать и мне самому стало страшно. Бедный консьерж! Он наверняка выложит мне всё, что знает и не знает, ещё до того, как я сам раскрою рот!..

Второе… Необходимо каким-то образом пробраться к себе в офис и взглянуть в архив за прошлый год. Возможно ниточка тянется из того дела годичной давности и кто-то из бывших дружков Лучано решил или подстраховаться на всякий случай или отомстить. Так как я тоже участвовал тогда в деле, спасая задницу Ала, меня прицепом и подставили. Тогда становилось понятным присутствие моей фотографии на месте преступления.

Ну, и третье… Не лишним было-бы поднять подшивку газеты за прошлый год… Так, на всякий случай…

До вечерней смены время тянулось медленно, так как мне периодически приходилось изображать из себя смертельно раненого и позволять медперсоналу издеваться надо мной, тренируясь на звание «Самого изощрённого садиста года».