Яна Вишневская: Кристофер Марло, частный детектив

Яна Вишневская

Кристофер Марло, частный детектив

Я - Кристофер Марло. Я тот человек, которого убили сегодня ночью в мотеле "Приют влюбленных".

Мне было 19, когда я поступил в Миддлбери-колледж в Новой Англии для изучения славистики. Я писал работу по драматургии Пушкина и подавал прочие надежды, а именно запоминал страницу текста любой сложности после одного прочтения, определял намерения мыши, скребущейся в темноте подвала, и умел разгадывать сны. Студенческая труппа с удовольствием поставила мою пьесу, смонтированную из нескольких шекспировских, - английские стихи не входят в учебный план студентов-славистов.

Профессор Уолси, мой научный руководитель, или Вальси, что для русского уха гораздо привычней, производил свой род от лорда Френсиса Уолсингема, шефа елизаветинской охранки, убежденного божьего избранника. Он имел все основания гордиться моими успехами. Уолси был еще достаточно молодым человеком, но старых правил. Он пришел в управление в середине семидесятых, когда простой хлеб полицейского осведомителя показался многим слаще, чем марихуана свободного человека. Уолси же был бессребреником, человеком религиозным, из тех, что платят любые деньги за нарушение любой из заповедей, если демократия в опасности.

Но пришло время - я как раз готовился стать выпускником, когда мой наставник не смог получить инструкций ни у Пушкина, ни у Солженицына.

Вместе с падением Советов упал спрос на его продукцию - или это была корректная форма уведомить Фрэнка о старости. Китайский Кулинарный Секрет, Протестантская Лига, Теннисный Клуб "Красный Медведь", тысячи дерзких планов захвата Вселенной - зашифрованные вывески над маленькими секретными дверцами в моей голове полыхнули в последний раз и погасли навсегда. Я послал Фрэнка к черту, вернулся в Нью-Йорк, снял контору в даунтауне и стал использовать полученные навыки в собственных интересах. Вселенная могла обойтись и без нашей с Фрэнком демократии.

Частный сыск. Просроченный значок помощника шерифа одного из северных графств, никогда не заряженный кольт тридцать восьмого калибра и 6 футов 4 дюйма разнообразных мужских достоинств позволили моим делам идти все лучше и лучше. Пушеры, проститутки, швейцары многоквартирных домов, все те, кому плевать на полицию, здороваясь со мной, улыбались. За пять лет я расторг пятнадцать браков, сохранил два, вернул с помойки нескольких сбежавших котов и купил билет на автобус до Сан-Франциско одному сбежавшему подростку. Я был хорошим детективом и не пытался больше писать пьесы в стихах. Я стал бы отличным детективом, если бы отсутствие внешних врагов не заставило управление искать внутренних.

Примерно раз в месяц незаметный для нетренированного глаза беспорядок на туалетной полочке в ванной комнате напоминал мне о днях безмятежной юности. Так мы и жили с Фрэнком все эти годы, пока он не позвонил мне сам.

До конца месяца я должен был помочь небольшой страховой компании, не имеющей штатного детектива, не выплачивать их небольшие деньги вдове задохнувшегося в собственной машине коммивояжера. Видите, сколько не.

Проделав десяток миль к югу, я заметил ее красный спортивный автомобиль, припаркованый у одного из коттеджей, еще до того, как свернул на указателе. Кажется, она не собиралась пересекать мексиканскую границу. Указатель проворковал: "Приют влюбленных". Прекрасное место, чтобы спрятаться от страховых агентов. Не очень сложная работа.

Фрэнк заметил ее машину немного раньше меня. Он показался на крыльце конторы управляющего, когда я хлопнул дверцей. Солнечный свет упал на его лицо. Он постарел неправдоподобно, так менять лица может только профессиональный грим.

"Ты - мое детище, я отдал тебе все силы, всю жизнь", - я знал, что Фрэнк хочет сказать мне.

Вдову я нашел в баре, она улыбалась толстому пуэрториканцу, сидевшему через два табурета от нее. Вялый флирт оформляла музыка из потрепанного приемника. Не очень дорогой мотель.

Я заказал два виски и много льда. За тебя, Фрэнки, моя первая любовь!

- Ты ведь не хочешь сказать, что нанимаешь меня? Обратись в полицию.

- И что я скажу им? Что меня преследуют кошмары? Меня задержат как социально опасного.

Это была уже третья порция. Не очень трезвые мужчины, пересказывающие друг другу свои сны, обычно не вызывают симпатии у барменов. Мы вышли на веранду. Солнце и не думало щадить нас. Но вряд ли мне показалось, что за опущенным стеклом фургона у крайнего коттеджа блеснули стекла оптического прибора. Кажется, я запросил у страховой кампании меньше, чем следовало.