Софи Гид - Песочница

– Он упоминал Эрсанов?

– Конечно. Между мадам Эрсан и консорциумом была сначала договорённость о продаже земли. Кажется, они оформили это как-то предварительным договором, но это уже твоя стезя. Однако, когда осталось поставить какие-то подписи в окончательной его форме, мадам Эрсан, думаю, что с чьей-то подсказки, может и самого Ламара, или какого-нибудь парижского адвоката, стала настаивать на увеличении цены, воспользовавшись какими-то формальными поводами. Можешь себе представить положение консорциума: близлежащие соседние участки уже скуплены, раструбили на весь регион, да что там – на всю Францию о своих планах по расширению территории, подвязали финансовые структуры. Наш Лакомб уже уговорил совет консорциума отдать строительство фирме своего родственника – а старушка упёрлась! Платить лишнего никому не хочется. Начались суды, апелляции, инстанции, а сроки строительства всё переносятся. Когда мадам умерла, все эти чиновники, а наш – особенно, воспряли духом. Надеялись, что старушка просто выжила с ума и оттого морочила им мозги. Но наследник Ламар не торопился с ними договориться. Видимо, твои коллеги из Парижа нашли в этом деле свою фишку, и журналист с ними согласился.

– Значит, Ламар Эрсан встал поперёк горла Лакомбу? – уточнил я.

– Мало того, – ответил Биш, – именно после смерти мадам Эрсан экологи возбудились с удвоенной силой против расширения аэропорта, а пресса подхватила это возбуждение. Может показаться, что мамаша Эрсан заразила сына своей манией судиться с аэропортом.

– Или он сам вёл эту войну с самого начала, прикрываясь тем, что пока не стал наследником этой земли. Думаешь, Ламар этому посодействовал?

– Понимаешь, при всех рычагах, который теоретически имеет консорциум, в том числе в административном плане, судебный процесс всё не завершался. Это конечно же не «дело о гормоне роста» 23 23 «Дело о гормоне роста» – нашумевший длительный судебный процесс во Франции, в котором обвиняемыми выступали семь ответственных медицинских работников республики. , но тяжба затянулась. Думаю, консорциум во главе с нашим мэром давили на суд, но и Эрсаны быстро поняли, откуда дует ветер и давили на судей уже с помощью «четвёртой власти». Чего наши судьи боятся больше всего? Правильно: мнения населения о предвзятости выносимых решений. Напечатай пару статей в газетёнке, или выпусти в эфир небольшую передачу о судебном деле – и любой судья окажется в прострации: как бы не сесть в лужу, вынося решение. Тогда кодексы ими штудируются от корки до корки повторно, словно они – первокурсники. И торопливость при вынесении вердикта отходит на последний план. Столько лет дело не сдвигалось с мертвой точки! Ламару Эрсану, полагаю, не составляло большого труда либо пользоваться дружеским отношением некоторых своих коллег в редакциях или телестудиях, либо подбрасывать им вроде бы как из участия, тему расширения нашего аэропорта?

– Медиакратия как служебное должностное преступление журналиста?

– Это твоя ипостась. Моя – выдвигать всевозможные версии и находить им фактические подтверждения. В своих «Сферах» Эрсан писал статьи не по формату журнала – в рубрике «Персона недели». Но я советую тебе просмотреть статьи этого издания за последние годы – не упоминается ли там о проблемах нового строительства на территории аэропорта Биарриц-Англет-Байонна.

– Но даже если ты прав, какие у нас доказательства, что всё это имеет к смерти журналиста? – спросил я, хотя уже догадывался об ответе.

– Может и никакого, но этот проект сулил большие деньги и при строительстве, и при эксплуатации нового терминала. В этом плане терминал – неиссякаемый источник бабла: с каждым годом пассажирооборот небольших бизнес-лайнеров только растёт, как и стоимость их эксплуатации с точки зрения расходов в аэропорту. Из Парижа и других столиц не все выбирают отдых именно в Марселе или Ницце, на средиземноморье – у нас туристы сходят с ума от здешних красот Страны басков, фотографируют закат солнца над Атлантикой, – отметил Бишенте с бравадой. – И тут поперёк потока денег встаёт участок земли Эрсанов. Думаешь, наш мэр или его зять будут сожалеть о смерти какого-то журналиста? Сорели, если это они станут наследниками Эрсанов, судебную тяжбу продолжать не станут.

– Или, – продолжил я, – с ними будет проще договориться. Похоже, этот долгий конфликт, так или иначе, близится к своему завершению. Значит, Сорели здесь не при чём?