Наталья Александрова - Демон никогда не спит [litres]

— Спасибо тебе… только я все одно помру, силы из меня уходят. Об одном тебя попрошу… есть в тайге святое место, где шаману помирать положено. Донеси меня туда, это недалеко. Если там помру — душа моя найдет дорогу в счастливые леса… донесешь меня — я тебя отблагодарю, щедро отблагодарю…

— Да ладно тебе, старик, какая еще благодарность… — Володя окинул его взглядом. Шаман был худой и невысокий, как подросток, нести его было бы нетрудно. Раз уж положено ему помирать в специальном месте…

— Донеси меня туда! — повторил шаман. — Надо сейчас выходить, тогда к утру поспеем! А то не доживу…

— Ладно, старик… — Чирков наклонился, озабоченно взглянул на рану, покачал головой. — Не донесу я тебя… и как же ночью по тайге идти? Не найдем же дорогу…

— Не беспокойся, тайга сама нас приведет!.. — шептал шаман.

Чирков затоптал костер, вскинул шамана на закорки. Он и правда оказался легким, как ребенок.

— Куда идти-то?

— На Золотой Кол, — прошептал шаман. — Полярная звезда по-вашему…

Володя поднял глаза. Небо расчистилось, звезды густо усеяли его, как серебряное просо. Полярная звезда сияла ярко и уверенно. Он зашагал вперед — и тайга расступалась перед ним, широкая и прямая тропа ложилась прямо под ноги. Сбоку и сзади среди деревьев слышался шорох, но геолог не чувствовал беспокойства: невидимый таежный народ провожал их с шаманом, следил, чтобы с ними ничего не случилось…

Шаман не издавал ни звука, и Володя заволновался: не умер ли старик? Он приостановился, и тотчас же услышал шелестящий, угасающий голос:

— Поспеши, мы должны успеть до рассвета…

Уже светало, когда Володя увидел впереди большую поляну. В дальнем конце ее стояла хижина, посредине — деревянный помост, в самом его центре — сухое дерево с развешенными на ветвях тряпочками и костяными фигурками.

— Успели! — проговорил шаман. — Спасибо тебе! Усади меня на этот помост, под святым деревом…

Чирков усадил шамана, прислонил его к сухому стволу. Старик открыл глаза, глядя на розовеющее небо, лицо его осветилось радостью.

— Спасибо тебе! — повторил он. — Теперь я умру как должно и найду после смерти дорогу в священные леса… А ты, когда совсем рассветет, пойдешь в ту сторону, куда показывает самая большая ветка святого дерева, и к вечеру встретишь своих людей…

Он замолчал, Володя подумал — уже навсегда. Но сухие губы снова приоткрылись, едва слышный голос произнес:

— Посмотри справа от меня под помостом… там должен быть сверток.

Володя наклонился, запустил руку под настил, нащупал какой-то предмет, завернутый в кусок лосиной шкуры.

— Это священные ножны, — проговорил шаман неожиданно окрепшим голосом. — Много, много поколений назад их принес нашему народу человек из далекой западной пустыни. С тех пор эти ножны передавали от одного шамана к другому. Мне некому их передать, нет у меня сына, нет преданного ученика. Поэтому я отдаю их тебе…

— Зачем они мне? — запротестовал Чирков. — Пусть остаются у твоего народа…

— Не перебивай меня! — остановил его шаман. — Мне недолго осталось. Ты плохо меня слушаешь. У меня нет ученика, нет нового шамана, а передать их случайному человеку нельзя. Где-то на земле есть кинжал, сделанный тем же мастером, что и ножны. Если кинжал и ножны попадут в одни и те же руки, если кинжал вложат в эти ножны — обладатель священного оружия получит огромную власть, власть над судьбами всех людей. Если священное оружие попадет в руки дурного человека — произойдет страшное…

Шаман ненадолго замолчал, прикрыв глаза, и наконец продолжил слабеющим голосом:

— Я увидел печать судьбы на твоем лице. Ты рожден для того, чтобы принять у меня священные ножны. Возьми их, иначе я не смогу спокойно уйти в священные леса…

— Хорошо, — согласился Чирков, чтобы не огорчать умирающего. — Хорошо, старик, я возьму ножны…

— Спасибо… только помни — их нужно беречь как зеницу ока, чтобы они не попали в дурные руки!

Шаман замолчал, широко открыв глаза.

В это мгновение над лесом поднялось солнце, и его золотые лучи осветили лицо старика, так что Володе показалось, что шаман помолодел. Глаза его от солнечных лучей налились темным старинным золотом, на лице появилась загадочная восточная улыбка — улыбка, за которой стояли сотни и тысячи поколений…

— Я сделаю то, о чем ты просишь, старик! — пообещал Чирков.

И тут он понял, что шаман уже умер.

Володя спрятал подарок шамана за пазуху, бросил последний взгляд на мертвого старика и на его усыпальницу и зашагал в ту сторону, куда указывала самая большая ветка сухого дерева.