Миньон Эберхарт - Рука в перчатке

– Я знаю. Дела идут на лад. И ни о чем не думай.

Так, значит, он знал! И должен был дать детективам какое-то убедительное объяснение, иначе его давно бы арестовали. Однако уверенность в его голосе казалась деланной. Но времени на расспросы не оставалось – они уже вошли в столовую.

В камине во всю пылал огонь, красные шторы были задернуты, и вся семья сидела за столом.

Амелия сразу повернулась к ним.

– Кофе, дорогая? – спросила она самым любезным тоном, а Роули вскочил и отодвинул стул рядом с собой.

– Ну вот и ты, Даф, наконец-то, – вздохнул он. – Ты выглядишь вконец измученной. О чем тебя расспрашивали?

Казалось естественным, что все хотели знать о самых свежих новостях. Но для Дафны это желание выглядело зловеще, как будто она скрывала от них ползучий страх виновного перед расследованием. Впрочем, она решила не слишком задумываться, села на приготовленный Роули стул и ответила:

– Всего лишь общие расспросы. Ведь я не знаю ничего, может им помочь.

Джонни встревоженно вздохнул.

– Ах, детка, когда только они оставят тебя в покое? Я пытался им внушить, что ты ничего не знаешь, но Уэйт такой упрямый...

– Ах, да, – внезапно вспомнила Дафна, – меня перестали допрашивать, когда узнали, кто была женщина в такси.

– Женщина... – произнесла Амелия и осеклась, но реплику подхватила Гертруда:

– Женщина в такси! Меня про нее тоже спрашивали. Настаивали на том, что вечером тут кто-то был, а в полночь удалился. Я говорила им, что это невозможно. Но, значит, кто-то все же был. Однако...

– И кто это был, Дафна? – поинтересовался Джонни.

Роули продолжал невозмутимо молчать, и в разговор вмешалась Амелия:

– Меня тоже спрашивали, но я сказала, что никто не мог находится в доме без моего ведения, ибо Лейн мне сразу сообщил бы. Между прочим, если они все же кого-то нашли, она наверняка приезжала к кому-то из нас. Возможно, хотела побеседовать с Беном.

Она подала Дафне чашку кофе.

– Надеюсь только, эта дама не...

– Не имела прав на Бена? – взволнованно воскликнула Гертруда. – Ты думаешь...

– Я хотела сказать, – спокойно продолжала Амелия, – что это могла была быть его нынешняя или бывшая любовница.

– Это похоже на правду, Амелия.

– Все это очень неприятно. Отведай виноград, Гертруда. Однако в любом случае хорошо бы с делом разобрались без того, чтобы втягивать в него всех нас.

Роули занялся булочкой с маслом:

– Так ты говоришь, Дафна, они нашли женщину? Когда?

– Не знаю, но сейчас она здесь, в музыкальном салоне. Ее допрашивают.

– Так, – протянул Роули, – это уже лучше. Теперь они обо всем узнают.

– Узнают? – переспросила Амелия. – О чем узнают, Роули?

Внезапно доверительным тоном вмешался Джонни.

– Роули, ты хочешь сказать, что...

– Да, – кивнул Роули, – он прибыл вчера ночью. И хотел поговорить с Беном.

Джонни во все глаза смотрел на Роули. Гертруда пристально всматривалась то в одного, то в другого, и лицо ее постепенно багровело.

Амелия невозмутимо протянула.

– Вот так так...

И тут Гертруда отшвырнула стул и заорала:

– Я не остаюсь под одной крышей с этим типом. Это ты написал ему, Роули? Но ты же обещал мне, что больше никогда этого не сделаешь. Ты меня обманул! Вы все меня обманули! Кто решился впустить его в дом? Ты хотел позволить ему поговорить с Беном? О чем? Что вы все вместе надумали? Зачем ему говорить с Беном?

– Гертруда, – Амелия положила сестре на плечо свою ухоженную руку. – Полиция... Они тебя услышат. Перестань кричать. Ты же не ребенок.

– Я не ребенок, – кричала Гертруда, и голос ее звенел все сильнее. – Он...Мой сын Роули, за моей спиной!

– Успокойся, мама, сядь. Он хотел говорить только с Беном.

– О чем? – нервно спрашивала Гертруда, опершись обеими руками о стол. – Почему он хотел говорить с Беном? Стало быть, вы что-то задумали.

Роули поднялся со стула и резко бросил:

– Так ты только все испортишь, мама. И запутаешь при этом полицию. Совершенно бессмысленно кричать и ругаться. Он говорил, что должен обсудить с Беном коммерческие дела.

– Что за дела? – мгновенно насторожился Джонни. – Он не мог иметь с Беном никаких дел. Это смешно. Я не знаю, что он тебе, Роули, наболтал, но...

– Он ничего мне толком не сказал, только что его ренту урезали.

Амелия покосилась на Джонни, который нервно барабанил пальцами по столу. Под ее повелительным взглядом он не выдержал:

– Ну да. То есть, значит, нет. Это значит – да, дивиденды, как вы знаете, оказались невысоки. Наша рента поступает с малого пакета акций. Мы ничего не могли поделать. Пришлось затянуть пояса.