Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

После того как с ампутацией было покончено, толстяк сформировал из лоскутов кожи аккуратную культю и, вставив в изогнутую полукругом иглу воловью жилу, ровно зашил рану. Собрав кровавые тряпки, вынес их из дома вместе с остатками изувеченной плоти и принялся закапывать в саду. Катарина видела в затянутое бычьим пузырем окно, как он неумело орудует угольной лопатой. Все это время мальчишка-помощник, разинув рот, стоял рядом с тюфяком и, не отрываясь, смотрел на Фридриха.

— Что произошло? — с трудом вымолвила Катарина, поднимая глаза на парня.

Помощник лекаря покраснел, захлопал глазами и, потерев ладонью мясистый нос, торопливо забормотал:

— Простите, тетенька, я не нарочно!

— Что не нарочно? — удивилась Катарина, не понимая, о чем он говорит.

— Сеньор Виталиус и я, мы выступали на пристани, я жонглировал, но был неловок, и шарик закатился под стопку тюков, которые разгружали с корабля. Я бросился за шариком, подлез под самый низ, и вдруг мешки начали падать. Меня бы обязательно придавило, если бы этот добрый человек, ваш муж, не подхватил тюки и не держал их до тех пор, пока я не вылезу. Но потом он устал держать, стопка все-таки упала, и мешки раздробили ему ногу.

Парень всхлипнул и шмыгнул носом. Маленький Лео подошел к парнишке, тронул за плечо, желая успокоить. В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился перепачканный землей толстяк.

— Рассказал, паршивец, как было дело? — хмуро осведомился он, наблюдая за происходящим. И, мельком взглянув на Катарину, продолжал: — Лучше бы тебя, раззяву, мешками завалило, чем капитанову ногу! Ну что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Виталиус, я лекарь-цирюльник. А этот неповоротливый свиненыш — мой ученик Самсон. Это из-за него, хозяйка, твой благородный муж лишился ноги.

— Говорю же, я не виноват, — поспешно выпалил мальчишка, опасливо пятясь к двери.

— Ленивый поросенок! — вспылил Виталиус, бросаясь к помощнику и с размаху отпуская ему подзатыльник. — Из-за твоей неловкости хороший человек остался инвалидом! Убирайся с глаз моих, не желаю больше тебя видеть!

— Куда же я пойду, учитель? — захныкал подросток.

— Прочь, я сказал! — рявкнул цирюльник, хватаясь за саквояж с явным намерением запустить его в голову нерадивого ученика. — Проваливай обратно в трактир, туда, где я тебя подобрал! Видимо, если уж родился под забором от гулящей девки, то звезд тебе с неба не хватать! Самое большее, на что ты способен — подбирать в трактире объедки за благородными господами!

Презрев привычку колесить по свету, Виталиус всю зиму провел в Гамельне на Портовой улице, наблюдая за выздоровлением капитана Шварца. Накануне Рождества соседи с неодобрением заметили, что красная повозка, запряженная гнедой кобылкой, перекочевала с постоялого двора при харчевне «Тубадумский конь» в палисадник Шварцев. Из повозки, в свою очередь, в дом капитана были перенесены и разложены в некогда занимаемой Катариной комнатке личные вещи лекаря-цирюльника.

— Самсон в моем деле был ни на что не годен, — хмуро говорил Виталиус, расставляя на полке многочисленные склянки со Средством От Всех Болезней. Но тут же просветлел лицом и добавил: — Но у меня на примете есть парнишка посмышленнее.

— Даже не думайте, господин лекарь, — махала руками Катарина. — Леопольда ждет другое будущее.

Лекарское дело — вовсе не та судьба, которую родители хотели для своего мальчика. Фридрих мечтал со временем передать сыну корабль, Катарина мысленно видела Леопольда в просторных аудиториях университета. Однако сам Лео всем сердцем тянулся к доктору, с ловкостью перенимая уроки, которые тот давал мальчику. Впитывая знания, Леопольд втайне ото всех полагал, что он сумеет убедить родителей по весне отпустить его с лекарем-цирюльником в странствие.

Между тем капитан шел на поправку, с каждым днем становясь все крепче. Культя зарубцевалась, и, выбрав в поленнице у очага полено поровнее, Фридрих ловко поработал ножом, выстругав протез. Все его помыслы были о корабле, зимовавшем на приколе в доках. Часто к капитану заглядывал помощник Вольфганг Руст, шумный, веселый, говорливый, и тогда небольшой дом Шварцев наполнялся суетой. Хозяйка тут же ставила на стол флягу с имбирным пивом, блюдо с жареной свиной колбасой и, глядя на трапезничающих мужчин, с улыбкой слушала рассказы о грандиозных планах, распиравших бочкообразную грудь гостя.