Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

— Черт знает! Никогда не поймешь, на кого нападаешь. Захватывали вроде, иудейский караван, а на убитой бабенке — мусульманская стекляшка.

— С убитых всадников я снял сарацинские доспехи, — поддакнул оруженосец рыцаря.

— А, все едино, что иудеи, что мусульмане. Папа Урбан [2] Урбан Второй — папа римский. Инициатор крестовых походов. про всех говорил, что это дьяволопоклонники, и нет им места на Святой земле.

Вдоволь насмотревшись на пряжку, Уго фон Ливеншталь спрятал переливающуюся в отблесках костра драгоценность в переметную суму, вскинул налитые кровью глаза на сидящего напротив худого юношу и блаженно, с хрустом потянувшись, оскалил в улыбке крупные желтые зубы:

— Что ни говори, а против мусульман иудеи не в пример богаче, хотя и с причудами. Ты, студиозус Йозеф, — давно небритое лицо барона скривилось в презрительную гримасу, — не первый год в походе, а до сих пор ни черта не смыслишь в жизни. Ни на один золотой не обогатился. Только и делаешь, что скупаешь пленных стариков. На кой черт они тебе сдались? Или ты предпочитаешь в любовных утехах старых иудеев, а не их молоденьких дочерей?

Откинувшись на полог своего шатра, барон раскатисто захохотал, подмигивая сидящим у соседних палаток товарищам по походу, в то время как ставший предметом насмешек юноша невозмутимо помешивал исходящее паром варево в котелке над огнем.

Йозеф Крафт привык к постоянным насмешкам. Он действительно большую часть заработанных лекарским ремеслом денег тратил на приобретение древних старцев — обладателей иудейской мудрости. В крестовый поход на Святую землю начинающий медик отправился с одной-единственной целью — добраться до затерянного на востоке города Исфахана и поступить в обучение к великому Абу Гамеду.

Это решение родилось и окрепло в душе юноши в тот момент, когда на его глазах с муками умерла от болезни живота мать, самый родной и близкий человек. Все свои надежды и чаяния отец мальчика вложил в старшего сына, видя в нем продолжателя купеческого дела, младший же, Йозеф, почти находился с набожной матушкой. С раннего утра до поздней ночи матушка молилась Иисусу Христу, и Йозеф охотно следовал ее примеру. В одно недоброе пасмурное утро Йозеф заглянул в домашнюю молельню и не застал матушку на привычном месте перед распятием. Йозеф нашел ее лежащей в кровати, ослабевшей и бледной. Приглашенный врач, растерянно разводя руками, виновато протянул:

— К сожалению, заболевания внутренних органов лечить я не умею. Да и никто в нашем городе не возьмется вылечить эту болезнь. Вот если бы больную взялся пользовать Абу Гамед из Исфахана или хотя бы кто-нибудь из его учеников…

Кинувшись в молельню, Йозеф растянулся на полу перед распятием и, обливаясь слезами, стал умолять доброго Иисуса пощадить его мать и даровать ей жизнь. Проведя день в слезах и молитвах, юноша вернулся в матушкину опочивальню и увидел, что больная умирает. Он больше не просил ни о чем бога. Глядя на заострившиеся черты любимого лица, с каждой секундой становившегося все более далеким, холодным и мертвым, юноша совершенно отчетливо осознал, что больше не верит во всемогущество Христа, не сумевшего — или не захотевшего? — спасти ту, которую он так любит. А также понял, что готов отдать не только жизнь, но и бессмертную душу, чтобы стать врачом, подобным Абу Гамеду.

Сразу же после похорон Йозеф Крафт упросил отца послать его на обучение в Прагу. После двух лет учебы в университете будущего лекаря отчислили за богохульство и осквернение могил. На Йозефа донес красноносый могильщик, посуливший раскопать свежее захоронение и добыть для изучения еще не разложившийся труп. В тот раз все обошлось. Благодаря вмешательству отца, заплатившего за сына немалые деньги, дело замяли, но из университета попросили удалиться. И вот тогда с новой силой юношей овладело желание научиться лечить даже те болезни, которые покоряются только арабским мудрецам.

Само собой, уроженец Германии, Йозеф отдавал себе отчет, что попытка постигнуть тайну восточных лекарей непременно будет обречена на провал, ибо европейцу никто не станет открывать секреты древней науки. А вот иудею станут. Иудеев уважают на востоке, для них в Исфахане уготованы самые разные пути. А для того, чтобы назваться иудеем, всего-то и нужно, сделать обрезание, выучить их язык и усвоить основные традиции. Прогневать Иисуса Христа вероотступничеством он не боялся — бог, не пощадивший самую преданную свою рабыню, умер в душе Йозефа в тот же миг, когда остановилось матушкино сердце.