Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

— Пьющая баба — редкая гадость, — глядя вслед отъезжающей машине, в которой красавец жених увозил перебравшую невесту, проговорил коллега. Немного помолчал и очень тихо добавил: — И гулящая тоже. Ты видела, Берта, с кем она мне изменяет? Как муж я оскорблен! Хоть бы был нормальный мужик, а то какой-то стрикулист — точеные ляжки! В красных рейтузах и картофельной сетке из магазина «Пятерочка»!

— Полностью с тобой согласна, — откликнулась я. — Мне он тоже не понравился. На Леонтьева времен «Дельтоплана» похож.

— Так и прикопал бы его где-нибудь в лесополосе!

— Это лишнее, — поморщилась я. — Достаточно просто набить морду. Мужичонка он еще тот, сам загнется. А ты грех на душу возьмешь.

— Тоже мне, морализаторша выискалась, — обиделся Сирин. — Я с тобой, как с родной, а ты меня грехами попрекаешь.

Больше он со мной не разговаривал. Страховщик ждал нас в машине. Дернув дверцу на себя, Сирин плюхнулся на переднее пассажирское сиденье, дождался, пока я усядусь сзади, и сухо скомандовал:

— Поехали в офис. К Хренову.

— Узнали что-нибудь? — сворачивая открытые на экране смартфона окна интернета, возбужденно осведомился представитель заказчика.

— Кое-что выяснили, но говорить пока не о чем, — охладил его пыл Роман. Отвернулся к окну и погрузился в свои мысли.

— Что это с ним? — глядя в зеркало заднего вида, подмигнул мне страховщик. — Жену с любовником застукал?

Я удивилась. Как это некоторые, сами того не подозревая, зрят в самую суть? Сирин не удивился. Он еще больше расстроился.

— По лицу давно не получал? — хмуро выдохнул Рома, не отрывая напряженного взгляда от проносящихся в окне домов. — Делом займись. Следи, вон, за дорогой.

Представитель страховой компании, в свою очередь, тоже обиделся, насупился и всю дорогу молчал. Подъехал к жилому комплексу на берегу Москвы-реки и остановился перед шлагбаумом, демонстративно не захотев заезжать на территорию и всем своим видом давая понять, что он нам не извозчик. Пришлось вылезать из машины и остаток пути проделывать пешком.

Из бассейна, располагающегося напротив офиса, привычно и успокаивающе тянуло хлоркой, и я не без удовольствия отметила, что Сирина немного отпустило.

— Ладно, черт с ними, не буду никого убивать, — тихо проговорил он, открывая прозрачную дверь и входя в приемную. — Хочет — пусть живет с этим паяцем.

Секретарша Лиля встретила нас своим обычным вопросом:

— Что будете? Кофе или чай?

— Водку, и без закуски, — пробормотал Сирин, устремляясь в кабинет шефа.

Лиля кинула на меня недоумевающий взгляд, как бы спрашивая глазами, что с ним такое, но я лишь пожала плечами. И следом за Сириным шагнула в начальственный кабинет.

Владимир Ильич Хренов просматривал записи в блокноте. При нашем появлении оторвался от своего занятия и впился изучающим взглядом в унылую физиономию коллеги.

— Деньги потерял? Машину разбил? Квартира сгорела? — принялся он сыпать вариантами возможных несчастий, из-за которых его друг и соратник выглядел, словно побитый пес. На все предположения Роман лишь отрицательно качал головой и омертвелыми губами чуть слышно повторял:

— Хуже.

— Да что же, чудак-человек, может быть хуже? — не выдержал Вождь. И, став серьезным, тихо спросил: — Умер, что ли, кто?

— Лучше бы она умерла, — выдохнул Рома.

— Что ты несешь, дурак! — оборвал друга Хренов. — Ольга, что ли?

— Ольга.

— Изменила?

— Не спрашивай.

— Вот! — просветлел лицом шеф. — Потому-то я и не женюсь! Зачем мне головная боль? Самое разумное для мужчины — жить с матерью. Накормит, постирает, утешит, голоса не повысит. И что бы я ни сделал — считает, что я всегда прав. Я для нее самый лучший, самый красивый, самый стройный и подтянутый. А жена бы сейчас начала нудить — и жирный-то я, и не в меру ехидный, и ни о ком, кроме себя, не думаю. Если и женюсь когда-нибудь, то на точной копии своей мамы. Моя матушка ни разу в жизни не была замечена ни в пристрастии к фитнесу со смазливыми инструкторами, ни в увлечении танго с горячими партнерами.

Семья Романа всегда мне нравилась и даже где-то вызывала белую зависть. Прямо хрестоматийное «папа, мама, я — дружная семья». Я очень сдружилась с Роминой дочерью Таней, а Ольга мне стала как старшая сестра. Жена Сирина научила меня готовить борщи и печь пироги и постоянно подсказывала, какой фильм для общего развития посмотреть, какие книги почитать. У них в доме всегда было тепло и уютно, и Рома души не чаял в своих девочках.