Александр Гущин - Империя зла. Вызываю огонь на себя

– Какой такой информации? – вопрошал тайный разведчик ГРУ.

– Информации о методике работы определённой организации, – бестолково объяснял подопытный кролик советских спецслужб.

Шалагаев испуганно переводил разговор на другую тему, и уходил проверять наличие воды в танках. Руководству ГРУ Николай не докладывал, что Гущин догадывается, что с ним работают советские разведчики, одержимые маниакальной идеей сломить психику подопытного народа.

– Маньяки! – называет работников спецслужб шпион Федосеев.

Как любезный читатель уяснил – разведчики ГРУ незаметны и не раскрываемы.

Гущин, как философ, замечал, что большинство тайных работников спецслужб – ленивые и не профессиональные люди. Николай Шалагаев был исключением.

Все силы работники плаща и кинжала бросали на «работу в забое», на вербовочное провоцирование клиентов. Времени для освоения гражданской специальности не хватало.

Лучше быть отличным советским разведчиком, чем хорошим специалистом по легальной профессии. Провокациями заниматься проще, чем осваивать следующую ступень специальности. Бестолковый Павел Шаранов чем-то был похож на третьего механика Киселёва с теплохода «Валериан Куйбышев». Киселёв с трудом, нехотя и бестолково, осваивал работу второго механика. Рассказ об экипаже теплохода «Валериан Куйбышев» Федосеев поместил после рассказа о флагмане.

Ванные и душевые флагмана Балтийского морского пароходства были оборудованы замаскированными видеокамерами. Пятый помощник Силин был спецом по онанизму. Советские разведчики кодировано провоцировали онанизм, записывая отвратное видео. Моряков-онанистов вербовали. На женском теплоходе «Михаил Лермонтов» Гущин онанизмом заниматься не захотел. Завёл три любовницы, жировал, наблюдая ситуацию.

– А как ёжики ебу… ся? – задавал вопрос Александру незаметный матрос теплохода «Михаил Лермонтов». Белобрысый матрос по фамилии Кузнецов был незаметным сотрудником ГРУ. Гущин и не подозревал, что тот работает в каком-то отделе спецслужб. Александр отвечал Кузнецову, что ёжики в тумане о сексе не думают, не до этого.

– Ёжику надо выжить, дойти до места рандеву, передать подарок другу, а потом искать невесту! От любви иголки ёжиков становятся мягче пуха! – философствовал подопытный клиент советской тайной полиции.

Главный сантехник теплохода «Михаил Лермонтов» товарищ Гаевский не работал дилетантски, как «матросы» флагмана. У системного механика Гаевского в подчинении было несколько мотористов—сантехников. Против такого подопытного как Гущин, Гаевский разработал методику провокационной вербовки с использованием технических средств.

Примечание эксперта ФСБ: секретная методика вербовки, научные труды внутреннего шпиона Гаевского изъяты из произведения и засекречены до 2099 года.

Федосеев наблюдал, что на сексуальном страхе работники КГБ и ГРУ так и не смогли завербовать деревенского простофилю.

Нейролингвистическим кодированием мозга, с помощью контрольных слов ответов, выявили, что Гущин подсознательно боится бани. Что-то, когда-то, где-то, в какой-то бане с ним что-то происходило. Провели опыт «параллельного страха», когда испытуемый клиент разведки не будет распространять определенную информацию. Позорная информация засекречена в мозгу человека параллельным страхом. Страх отключает память.

Штурман Валентин Говорушкин пригласил матроса в судовую баню и рассказал голому Гущину, что на рыболовном сейнере рыбаки били главного старшего помощника капитана Сигеля Виталия Теодоровича по морде треской! Было за что!

Гущин не распространил эту сплетню! Молчал клиент!

Виталий Теодорович Сигель, который и проводил эту операцию по зомбированию, был очень доволен. Гущин на уровне подсознания боится бани! Гущиным легко управлять параллельным страхом!

Примечание эксперта: Отчество штурмана Говорушкина изъято из произведения и засекречено, так как он, будучи уже капитаном дальнего плавания возглавляет подконтрольную ФСБ петербургскую лоцманскую организацию, как сотрудник спецслужб, он ещё засекречен.

Федосеев Михаил Исаевич, проанализировав факты деяний деятелей спецслужб СССР, спросил незадачливого философа:

– Почему боишься бани, когда наводят вопрос на подсознание? Что же произошло в селе Марковка, в саманной баньке, которая и топится-то по-черному?