Юрий Теплов - Чужие среди чужих

– Учиться серьезному делу хочешь?

– Хочу.

– Я сегодня поговорил о тебе с кем надо. Ты подходишь по многим параметрам.

– Гера, не говори загадками!

– Я предлагаю тебе поступить на наши спецкурсы, – продолжил он. – Учиться два с половиной года. Согласна?

– А на кого я должна учиться? – капризно спросила она.

Он ответил не сразу. Лишь после приличной паузы сказал будничным тоном:

– На исполнителя воли государства.

– Я не понимаю, Гера. На шпиона что ли?

Он то ли хмыкнул, то ли кашлянул. Она спросила:

– Ты тоже исполнитель воли?

– Да.

– Тогда согласна. Где я буду жить, пока учусь?

– В казарме. Вдвоем с напарницей или одна.

– А ты?

– Одни сутки в неделю тебе станут давать увольнительную. Ночевать будешь здесь или в моей служебной квартире поблизости от вашей казармы.

– С тобой?

Наконец-то он улыбнулся.

– Со мной.

И снова Юлька таяла в Гериных объятиях, уплывала к необитаемым островам и улетала на седьмое небо. Спустившись на грешную землю, готова была опять отправиться в полет. Но Гера намаялся за прошедшие сутки. Положил ей руку на грудь и сказал:

– Два часа сна осталось. Иначе я не работник, – тут же уснул, не сняв с ее груди руку…

Неделю спустя, Юля стала курсантом бурсы. Так называли свои спецкурсы белодачники. В бурсе было несколько отделений. Готовили следаков (в обиходе – топтунов), взрывников, чистильщиков. Юлю зачислили на отделение исполнителей, которые должны обладать навыками и тех, и других, и третьих.

Кроме нее, в группе была еще одна женщина. Но через два месяца ее отчислили. Не потянула программу. Она не сгинула. Вакансия для нее нашлась у «медовых ловушек».

Учение Юле давалось легко. Основы стрелковой подготовки заложил еще дед Рамиль. Тир в бурсе представлял собой заглубленный трехсотметровый бункер с толстенным резиновым пулеулавливателем и установленными под углом бронированными листами. Стреляй хоть из крупнокалиберного пулемета – звук наружу не вырвется. А сами, чтобы не оглохнуть, стреляли в наушниках. В полной темноте мелькали вспышки, имитирующие выстрел противника. Следовало поразить его в ту же секунду и уклониться от внезапного лазерного луча, оставляющего метку поражения. Из холодного оружия только со «звездочкой», которую инструктор называл «сирюкен», ей пришлось попыхтеть. На вид – игрушка, а на поверку – страшная вещь, впивающаяся при броске в жертву, как в масло.

Выживание в разных климатических условиях именовалось Робинзонкой. Курсанта забрасывали в исходную точку без продуктов и без компаса, с минимумом одежды и спичками. Задание – обнаружить объект по ориентирам, а при их отсутствии – по обозначенному направлению. Стороны света он должен определить по солнцу, звездам либо другим природным приметам. Особых проблем с выживанием у Юли не возникло. А вот брезгливость при питании подножным кормом ей пришлось перебороть.

Полигонные нагрузки, смахивающие на физическое измывательство, тоже осилила. Ей претили «тихие ликвиды», хотя она и освоила все приемы: могла впрыснуть через резинку лобового автостекла яд, заложить в спинку сиденья радиоактивную пластинку, опылить авторучку невидимой отравой, вызвать у объекта длительный рвотный рефлекс.

В редкие увольнения Юля прибегала к своему Гере в общежитие, исхудавшая, с шелушащимся носом и довольная собой, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. И вообще, по мнению Георгия, она словно бы играла в загадочную игру, не понимая, что игра опасна, и не задумываясь о последствиях. Являлась в их малосемейку и рассказывала об особенностях скоротечного огневого боя, которые накануне отрабатывала в тире. Однажды она явилась в увольнение и с видом первооткрывателя.

– Понимаешь, – сказала, – чтобы свернуть какому-нибудь типу шею, хватит удара ладонью всего в шестнадцать килограммов! А по ушам надо бить до отзвона.

Преподносила эту чепуху, будто опровергала закон Ньютона. Забывала о ней только ночью, когда кидалась на него, словно Клеопатра, желая насытиться на всю оставшуюся жизнь. А спозаранок, не выспавшаяся, и не успевшая позавтракать, убывала на скоростях в свою бурсу.

Начальником курсов был полковник Белый. Он же обучал курсантов силовым единоборствам. Он редко кого хвалил. А про Юлю однажды сказал Георгию:

– Твоя Джульетта все схватывает на лету. А нюх на прослушку, как у ищейки. Никакой жучок от нее не спрячешь. Интуиция, что ли? Между прочим, я заметил, что у баб это получается лучше, чем у мужиков.