Юрий Мухин - Чужие и свои. Русская власть от Екатерины II до Сталина

Сразу скажу, что есть начальники, а есть мразь на месте начальников, да еще и тупая. Ради разнообразия я буду говорить не о таких начальниках — не о мрази. В этой работе я буду писать о нормальных начальниках.

В мои годы уже не осталось книг, весь текст которых был бы для меня незнакомым. Поэтому я не прочел, а только просмотрел работу В. С. Лопатина «Суворов и Потемкин», отметив, во-первых, малоизвестный мне взгляд на персонажей той эпохи, скажем, на того же А. В. Суворова, во-вторых, универсальность требований к начальникам во все времена. Вот и решил на фактах этой сугубо исторической работы и сам написать работу на достаточно необычную и в то же время банальную тему — на тему недостатков начальников. Ведь эта тема актуальна и сегодня, не так ли?

Надо сказать, что в книге Лопатина очень много документов той поры, поскольку Лопатин написал эту книгу, чтобы смыть с Потемкина грязь клеветы завистников той эпохи, а этих завистников у Потемкина — этого выдающегося государственного деятеля России — было хоть пруд пруди. Своей цели Лопатин, безусловно, достиг, а я воспользуюсь «нарытыми» им фактами для своей цели.

Итак, в книге Лопатина схематически и без больших подробностей, но достаточно четко описана «управленческая вертикаль», состоящая из высшего и очень своеобразного руководителя — императрицы Екатерины II. Далее — из ее подчиненного, выдающегося государственного деятеля России Г. Потемкина, и затем — уже его подчиненного, выдающегося Воина (так точнее будет) России А. Суворова, который, в свою очередь, был начальником своих подчиненных. Екатерина, Потемкин, Суворов — по-настоящему выдающиеся и очень необычные люди России, это так. Но ведь ни на одного из них не получится написать икону без изрядных затруднений, поскольку и эти люди были не без недостатков.

Начну с младшего в этой троице — с Суворова.

Поскольку с Александра Васильевича написано очень много лубочных сусальных картинок, то начну с его главного и, возможно, единственного недостатка — необычайно большого, даже болезненного и, я бы сказал, рафинированного славолюбия. Рафинированного потому, что Суворов был Воин с большой буквы, то есть не жил там, где отдают всякие почести, — в столицах и высшем свете, — а жил там, где идет или готовится война. И поэтому потребность в своей славе потребностями в почестях не пачкал. Ему нужна была только слава! В чистом, рафинированном виде. Ему надо было, чтобы о нем все говорили, чтобы им все восхищались как великим полководцем.

Ведь Суворов очень медленно рос в должностях и по-настоящему начал претендовать на славу уже в очень преклонные годы, может, поэтому он жаждал чистой славы — славы как таковой.

А проблема со славой Суворова была в том, что императрица достаточно быстро исчерпала все прославляющие воина награды. (В те годы еще прекрасно понимали, что такое ордена, поэтому по десять одних и тех же цацек на грудь не вешали). Тем не менее, казалось бы, ну какие у Екатерины могли быть проблемы? Ведь универсальной и официальной при царях наградой были деньги и имения — давай ему деньги и имения! Но Суворову (кстати, достаточно рачительному хозяину) деньги и имения были безразличны, ему было неважно, богат он или нет, ему, повторюсь, важно было, чтобы все считали его самым выдающимся в мире полководцем. А как это можно подтвердить или доказать деньгами? Никак!

Такой вот примечательный момент.

«Суворов разработал план укрепления границ, исходя из полученных при отъезде указаний, и немедленно приступил к его осуществлению. Однако присланные им сметы, требовавшие значительных ассигнований, не были утверждены. Отношения с Портой изменились в лучшую сторону, и с форсированным строительством крепостей можно было подождать». Что значит «приступил к осуществлению»? Это значит, Суворов, посланный строить укрепления, от своего имени заключил договоры с подрядчиками на строительство крепостей. И как быть теперь с этими договорами, на которые Петербургом не отпущены деньги, а подрядчики уже понесли затраты? «Суворов действовал решительно. Он послал Хвостову доверенность на продажу своих деревень, чтобы выплатить неустойку подрядчикам». Нет, думаю, Суворов был не прост и знал, что Екатерина его любит, но все же — каков! Ведь могла и не прореагировать. Но, правда, как и ожидалось, императрица прореагировала и распорядилась «отпустить двести пятьдесят тысяч из банка Графу Суворову Рымникскому».