Юрий Мухин: Чужие и свои. Русская власть от Екатерины II до Сталина

Потемкин и Екатерина в Суворове это хоть и поздновато, но распознали и использовали. Вот строки из письма Потемкина императрице после победы Суворова при Рымнике: «Он на выручку союзных обратился стремительно, поспел, помог и разбил. Дело все ему принадлежит, как я и прежде доносил. Вот и письмо Кобурхово, и реляция. Не дайте, матушка, ему уныть, ободрите его и тем зделаете уразу генералам, кои служат вяло. Суворов один. Я, между неограниченными обязанностями Вам, считаю из первых отдавать справедливость каждому. Сей долг из приятнейших для меня. Сколько бы генералов, услыша о многочисленном неприятеле, пошли с оглядкою и медленно, как черепаха, то он летел орлом с горстию людей. Визирь и многочисленное войско было ему стремительным побеждением. Он у меня в запасе при случае пустить туда, где и Султан дрогнет!»

Да, Суворов был удивителен тем, что жаждал сражений. Другие жаждали тихой жизни, больших имений, денег, почестей, а он — сражений!

Ведь под Измаилом тогдашние известные генералы русской армии (да и выслугой они были старше Суворова) бросили Измаил осаживать, поскольку не имели надежд взять эту первоклассную крепость с гарнизоном, превосходящим по численности русские войска вокруг крепости. Расстреляв артиллерийские огнеприпасы, командовавшие русскими осадными войсками генералы Репнин, Гудович и дальний родственник Григория Потемкина — Павел Потемкин начали отводить войска от крепости в тыл. И вот тогда фельдмаршал Григорий Потемкин воспользовался «запасом» — отдал командование осадными войсками Суворову. Тот немедленно вернул все войска к крепости, 2 декабря сам прибыл под Измаил, а 11 декабря взял крепость штурмом. Не верили турки, что кто-то сможет на штурм Измаила решиться и взять его вот так — без длительного строительства батарей, траншей, подкопов.

А войска Суворова через неделю подготовки и через два часа после начала штурма уже стены крепости заняли! Как и не было сильнейшей крепости Европы и гарнизона, превосходящего осаждающих численностью.

Безусловно, полководческое искусство Суворова заключалось и в его знаниях, и в умении (он, к примеру, построил копии стен Измаила и сначала на них штурм отрепетировал), но от его знаний и умения не было бы толку, если бы он не был Воином — не стремился сражаться.

Строго говоря, он удивляет и как руководитель. К примеру, несколько раз в его письмах с просьбой атаковать противника встречаются заверения, что у него все для этого есть. Вот для начальников это уж очень нетипично! А если ты потерпишь поражение, то чем оправдаешься, если у тебя все было для победы? Ну как так можно безрассудно отрезать себе пути к оправданию? — скажет любой нормальный начальник. Но ведь Суворов этим заверением не только себе отрезал пути назад, он отрезал их и начальникам — он не давал начальнику отказать Суворову сражаться! Что тут скажешь — Воин!

Хорошо, — скажут мне, — для начальства он был хорош, а как для своих подчиненных? А почему он должен был быть плохим для таких подчиненных, как он сам? Кто будет жаловаться на начальника, если под его руководством побеждаешь?

Но если не отвечать вопросом на вопрос, то для подчиненного тот начальник хорош, за которым «служба не пропадает», — кто награждает добросовестных и умелых. Вот после Рымника Суворов просит у Потемкина наград для своих подчиненных: «Светлейший Князь, Милостивый Государь! Дерзаю приступить к позволенному мне Вашею Светлостию. Действительно боюсь, чтоб не раздражить… другой список так же не мал, но, Милостивый Государь! где меньше войска, там больше храбрых. Последуйте Вашему блистательному великодушию». Заметьте, что это не просто дежурная просьба, а Суворов уже по второму разу просит наград для своих подчиненных.

Да. Было у Суворова то, что можно считать недостатком, — уж очень славолюбив был Суворов. Ну и что? Ну, создавало это некоторые трудности его начальникам в общении с ним, были трудности в общении с некоторыми коллегами, обходившими его в чинах, возможно, славолюбие как-то сказывалось на его подчиненных (хотя и непонятно, как, поскольку, по воспоминаниям служивших с ним, Суворов был очень прост в жизни и общении с подчиненными).

Но кому придет в голову затенить этим недостатком то, что А. В. Суворов был лучшим Воином России?

Если теперь заняться начальником Суворова, Григорием Потемкиным, то нужно понимать, что теоретически у Потемкина недостатки, как и у всех людей, были, но вот выделить эти недостатки в чистом виде очень трудно, даже если брать в основу клевету на Потемкина, в которой все недостатки, по идее, должны быть учтены.