Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 1

Крепкий ветер с юго-востока гнал с моря на зеленые поля побережья белые барашки небольших облаков, верный признак для этих мест хорошей погоды и хорошей рыбалки.

Неожиданно занавес берегового обрыва резко отступил от моря, открыв полукруглую сцену с декорациями небольшого села, утопающего в зелени на пологом берегу.

Дорога также резко повернула вправо, и по длинному спуску, вырубленному в стене обрыва, «Москвич» выскочил на центральную сельскую улицу, снижая скорость до предписуемых дорожным знаком тридцати километров в час. Несколько поворотов – и машина остановилась у высоких металлических ворот в полутораметровом заборе из известняка.

Кирпичный дом под красной черепичной крышей был небольшим, всего две спальни, кухня и общая комната, «зал» по местной терминологии. Но основное строение дополнялось другими постройками: летним домиком с двумя спальнями и кухней, хозяйственным блоком с кладовыми, курятником и крольчатником.

Манюня показал все это своим гостям после того, как познакомил их с женой Еленой, в меру пухленькой симпатичной гречанкой, ее родителями, еще крепкими на вид пожилыми людьми, и младшим братом жены Костиком, Константином, год как из армии, еще холостым.

Вновь прибывшим был предложен чай, который в действительности оказался обильным завтраком с рыбными и мясными блюдами. Больше всего гостям понравился местный овечий сыр и удивительно мягкий и вкусный, белый, с золотистой корочкой, хлеб также местной выпечки. Гостям рассказали, что мельница и пекарня построены еще в потемкинские времена, когда греки-переселенцы из Крыма основали это село и засеяли пшеницей пригодные для земледелия земли вокруг. Только в шестидесятые годы ветряной двигатель мельницы заменили на электрический.

Подготовка к выходу в море заняла больше часа: копали дождевых червей, готовили приманку, чинили рыболовные снасти, ремонтировали рассохшееся весло.

Рыбацкая пристань представляла собой участок пляжа длиной в четверть километра, где рядами уложены лодки и катера невероятно разнообразных конструкций, цвета и состояния.

Михаил с Костиком сели на весла. Шестивесельный ял на двух веслах шел тяжело, но плавно. Манюня в качестве штурмана выводил ял на место рыбалки где-то в миле от берега. Нужно было идти таким курсом, чтобы оставались в створе мельница на горе и высокий тополь почти у пляжа, пока на одной линии не окажется труба рыбокоптильного цеха и столб линии электропередачи.

Бросили якорь, вытравили трос на нужную длину, поставили буй в том месте, где опустили приманку в мелкоячеистой сетке с грузом. Волна здесь, далеко от берега, была еще пологой, и рыбаки быстро перестали замечать качку.

Они расселись симметрично по двое на борт. Началась рыбалка и, как всегда в группе, негласное соревнование.

Снасть была простая. В каждой руке по донной удочке на три крючка, без удилища и поплавка, с большим грузилом. Главное, подобрать положение крючков относительно грузила, то есть глубину лова.

Обильный завтрак, равномерное покачивание, свежий ветерок, солнечные блики на волнах, ярко-белые облака – все это расслабляло. Клонило ко сну.

– Жаль, лодка не резиновая, – заговорил Анатолий. – Так бы и растянулся на дне минут на сто или больше.

– Скоро пойдет клев и сон, как рукой снимет!

– А есть ли в этом море рыба?! – продолжал разгонять сон Анатолий. – Предлагаю объявить конкурс на лучшего рыбака с выдачей ценных призов и присвоением званий по трем номинациям: самый шустрый – за первый улов, самый разносторонний, если вытащит сразу на всех крючках, самый профессиональный – за наибольший улов… О! Похоже, самый шустрый – это я! – с этими словами Анатолий вытащил тарань размером в ладонь.

– Предлагаю еще конкурс на самую большую рыбу, – включился в игру Костик.

Скоро клев начался у всех, как видно пожаловала стая. Михаилу не повезло. Одна из удочек зацепилась за что-то на дне. Пришлось ловить на одну. Вскоре клев прекратился так же внезапно, как и начался.

Михаил решил нырнуть, чтобы отцепить удочку. В этом не было необходимости, так как доставало запасных материалов, чтобы за десять минут сделать новую. В лодке становилось жарко, и удочка была лишь поводом окунуться.

Никто не стал его отговаривать. Это маленькое приключение обещало развлечь всех.

Михаил разделся, привязал леску злополучной удочки к утке на борту, и, чтобы не шуметь и не перевернуть лодку, плавно погрузился в воду за кормой. Вода была еще холодной, но терпимой.