Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 1

Второй уровень его сознания был занят анализом последних фактов. Ни один из них не мог служить доказательством невиновности Ярмака.

Новые лица, подруга Саша и даже Валера, попадали в круг подозреваемых.

"Я похож на мнительную старушку, которая находит у себя симптомы всех болезней, описываемых в медицинском справочнике”.

У обоих нет алиби на тот вечер и есть достаточно сильные мотивы. В первом случае зависть и соперничество, во втором – отвергнутая любовь.

Версия с Сашей Швец имеет один существенный дополнительный аргумент: звонок женщины в милицию, чтобы направить следствие по ложному следу. Это вполне могла быть Саша, которая видела злосчастную троицу, например, поджидая Ларису на одной из скамеек между кустами сирени в десяти шагах от места убийства.

Чтобы оставить в доме ноты, скрипку, переодеть туфли и вернуться, Ларисе требовалось не более трех-четырех минут.

Воскресенье прошло по плану, если не считать отмену прогулки по городу из-за дождливой погоды.

Анатолий вернулся к вечеру, с загорелым и обветренным лицом, переполненный впечатлениями, как парус спинакер на курсе бакштаг при сильном ветре.

– Когда ты успел загореть?

– Представь себе, вчера! Хватило одного или двух часов солнечной погоды. При безоблачном небе был бы из меня шашлык.

– Ты доложил Манюне о нашей стычке с деканом?

– Доложил!

– Ну и как?

– Ехидно улыбнулся и ничего не ответил.

– Надеюсь, ты не стал повторять буквально слова Крамара!?

– За идиота меня принимаешь? Я об этом вообще промолчал!

– Почему же? В общих словах о личном выпаде нужно было сказать.

– Все эти интриги не для меня. Я же тебе ясно дал понять, что хочу держаться от этого дела подальше. И тебе советую – никакой самодеятельности, все строго в рамках процессуального законодательства и с письменными указаниями начальства. Иначе будешь козлом отпущения.

– Тебе хочется назвать меня козлом? – пошутил Михаил. – Очевидно, твоя бабушка не держала коз, иначе ты бы знал, что козел с крепкими рогами не так безобиден. И может очень больно набить кое-кому задницу. А у меня кое-что прояснилось. Правда, пока ничего определенного, но можно сказать, что открылся новый горизонт. Я нашел близкую подругу Ларисы и, кажется, есть способ заставить ее быть более откровенной.

Михаил рассказал о своих встречах и выводах Анатолию. Ему важно было провести репетицию своего завтрашнего сообщения.

На совещании Манюня выслушал Михаила молча, иногда кивая головой, чтобы таким способом поощрить докладчика. – Все сделано правильно, – подвел итог начальник, когда Михаил закончил. – Сегодня нужно подготовить ответ в прокуратуру и, не дожидаясь их решения, отработать «медицинское» направление: сначала поликлиника, потом Маркова. Подругу также нельзя долго оставлять в покое, необходимо, чтобы говорила как можно больше… Она наверняка знает много.

Михаил корпел над ответом в прокуратуру все время до обеда и еще час или полтора после, а Тамара Борисовна настрочила на машинке все в пять минут.

Когда бумаги попали на стол Манюне, тот вызвал Михаила завизировать второй экземпляр. В этот момент раздался телефонный звонок. Михаил по первым фразам догадался, что звонит Сумченко или его заместитель.

Манюня отвечал спокойно, хотя на другом конце провода говорили явно на повышенных тонах.

– … Они очень вежливые ребята. У меня давно таких не было. Может, это Вы его несколько напрягли, тогда, во время следствия. Да они и ртов открыть не успели, как он на них навалился. Одним словом, артист, хорошо играет возмущение, негодование… Ответ мы подготовили, завтра будет у Вас… Так ведь доказательство, что он погорячился и не прав, у меня на столе. Только что нарочным он передал список студентов всего факультета за тот учебный год, то есть даже больше, чем мы просили! … Но это Ваше право! Вы приказали – мы этим занялись! Решите прикрыть дело, давайте официальное постановление.

Шум в трубке внезапно прекратился, Манюня осторожно положил ее на рычаг аппарата. Его глаза смеялись, он передал список Михаилу:

– Вот, забирай и проработай его как следует… Хотя адреса здесь явно устарели, но процентов двадцать людей мы найдем. Нервничает Крамар… Не может забыть мою повестку на допрос, которую аннулировали, когда у меня забрали дело.

– Я могу сейчас заняться поликлиникой?

– Да, да! На оперативку можно не ходить, если не будет чего-нибудь существенного. Было бы хорошо добыть новые факты, пока прокурорская бюрократическая машина сделает очередной оборот. Вдруг Сумченко рискнет прикрыть дальнейшее расследование!