Патриция Вентворт - Огненное колесо

– Я заплатил за нее женщине-вымогательнице пятьсот фунтов. Я бы заплатил и вдвое больше. Она думала, что обошла меня, но я отыгрался. Никто никогда не мог меня обманывать безнаказанно. Это слишком долгая история, чтобы ее сейчас рассказывать. Итак, мы разобрались с потомками Мэтью, Марка, Мэри и Люка, а теперь обратимся к близнецам Джоанне и Джону. Начнем с Джоанны. Ее судьба довольно интересна. Она вышла замуж за человека по фамилии Хиггинс, а ее дочь вышла замуж за человека по фамилии Кастелл – Фогерти Кастелла, отец которого был португальцем, а мать ирландкой. А я выбрал одного из внуков по линии Хиггинсов – Джона Хиггинса, плотника по профессии, в свободное время читающего проповеди прихожанам. Я выбрал его, а также Кастеллов. Я сказал, что не собираюсь иметь дело с кем-нибудь из моего поколения, но они являются исключением, подтверждающим правило. Я выбрал их, потому что они будут все время под рукой. А теперь номер семь – Джон. Я выбрал его внука Джереми Тавернера, служащего в регулярных войсках, – капитана Джереми Тавернера. Затем номер восемь, Эктс, – старый Джереми взял имена всех детей из Библии. Я выбрал его внучку по имени Джейн Херон.

Она работает в магазине – примеряет платья и демонстрирует их, а толстые дамы и тощие старые девы думают, что будут в этих платьях выглядеть так же, как она. По крайней мере дважды за сегодняшний день вы назвали меня сумасшедшим, Джон Тейлор, но я не так безумен, как эти женщины, которые ходят на демонстрацию мод и покупают одежду, демонстрируемую девушкой, имеющей фигуру, какой у них никогда не было и не будет. Ну вот и все претенденты, а я ухожу в соседнюю комнату. Вот вам генеалогическое древо, чтобы все было понятнее. Кстати, Кастеллы не придут. У меня будет личная встреча с ними, и они ждут в гостинице. А остальные вот-вот подойдут. Интересно, кто из них явится первым? Возможно тот, кто беднее всех, хотя люди такого сорта часто бывают гордыми. Бедность, жадность или, возможно, обычная пунктуальность – любая из трех причин может привести их сюда минута в минуту. Ну а теперь займитесь расстановкой стульев, чтобы я мог видеть и слышать сидящих на них, а вы спросите у них и скажете им все, о чем я попросил вас рассказать им. И к черту самого последнего!

Молодой клерк открыл дверь и объявил:

– Мисс Тавернер…

Милдред Тавернер, заглянув в дверь, оглядела комнату и стоящие в ней стулья, затем вошла с видом одного из первых христиан, вступающих в мир. Вряд ли вид Джона Тейлора мог вызвать нервный трепет даже у самой застенчивой жертвы, но мисс Тавернер сразу поспешно начала что-то объяснять и извиняться. Поэтому было весьма сомнительно, что она успела заметить его круглое лицо, лысую голову или любые другие особенности его внешности, которые могли иметь успокаивающее воздействие.

– О, господи… я не собиралась приходить первой. Вы хотите сказать, что до сих пор никто еще не пришел? Я даже не думала… я хочу сказать, что ожидала увидеть своего брата, – он позвонил мне и сказал, чтобы я была здесь ровно в половине. Ничто не раздражает его так, как ожидание, и я всегда спешу, хотя это бывает нелегко. Если, конечно, мои часы не убегают вперед – это иногда случается, когда стоит теплая погода, но не в такой день, как сегодня. Кроме того, я знаю, что опоздала на пять минут, потому что у меня порвался шнурок ботинка как раз тогда, когда я уже собралась выходить из дома, поэтому я никак не думала, что буду первой.

Она вложила свою вялую руку в руку Джона Тейлора, и он заметил, что на ней надеты весьма странные перчатки – одна черная, а другая темно-синяя. На кончике указательного пальца черной перчатки была дырка.

Садясь на один из девяти стульев, она уронила сумку, из которой тут же вывалились связка ключей, карманная расческа, маникюрные ножницы, бутылочка с таблетками аспирина, три карандаша, пара смятых счетов и сомнительного вида носовой платок. Она суетливо запихнула все обратно, даже не пытаясь разложить все поаккуратнее, в результате чего сумка раздулась и никак не хотела закрываться.

Джон Тейлор с интересом наблюдал за представлением. Он надеялся, что Джекобу все хорошо видно. Сам бы он ни за что не выбрал Милдред Тавернер, но он не знал, что задумал Джекоб и для чего собрал именно этих родственников. На вид мисс Тавернер было около сорока пяти лет. Она была длинная и жилистая, слегка горбилась. Ее светлые рыжеватые волосы напоминали ему волосы Джекоба: такие же ломкие на вид и торчали в разные стороны из-под совершенно не шедшей ей шляпки. Она старалась не поднимать на него свои довольно бесцветные глаза. Лицо было удлиненным и бледным, а брови совершенно незаметны. Она была одета в темно-синий жакет и юбку, общий вид которых давал повод подумать, что раньше их носил кто-то другой: юбка чуть провисала сзади, а жакет слегка задирался спереди. Шея ее была замотана в клочковатый шерстяной шарф в розовую и голубую клетку.