Игорь Зарубин - Привычка убивать

— Что будете делать? — спросил Кленов.

— А что делать? В прокуратуру еду. Через час буду.

— Слушайте, а вы не знаете, у кого он может прятаться? Наверняка ведь у кого-нибудь из этих старушек.

— Я как раз у тебя спросить хотела. Может, сказал тебе по секрету перед тем, как бежать?

— Ладно, приезжайте. — Кленов вздохнул. — Вместе на ковер пойдем.

Через пять минут вернулся последний омоновец Тот самый Репин, которого побили.

— Все, не видел его никто сегодня. Какие-то бабки собирались, а его не было. Можно ехать.

— Слушай, — спросила Клавдия у Игоря, когда он сел в машину, — а церковь далеко отсюда?

— Нет, минут пять пешком. А что?

— Давай мимо нее прокатимся, а? Это в ту сторону?

— Нет, это в другую. Мы на Профсоюзную выедем. — Игорь посмотрел на Клавдию. — Да нет, он отца Сергия терпеть не может, вы же сами знаете. Не пошел бы он в церковь.

— Значит, поедем на Профсоюзную, — сказала Клавдия и толкнула водителя в спину. — Можно, а?

— Да запросто. — Парень завел мотор. — Хоть по кольцевой.

Через окна храма пробивался свет.

— Странно. — Порогин удивленно взглянул на Дежкину и опять уставился в окно. — Что он там делает так поздно?

— А ну притормози! — Клава опять ткнула водителя в спину.

— Да слышу, не глухой. — Он остановил машину. — Что за привычка в спину все время толкать. У меня уже там синяк.

— Поди посмотри, как там, — сказала Дежкина Игорю. — Если что не так, сразу возвращайся. Только сам не вздумай ничего делать, понял?

— Да ладно, — Порогин махнул рукой. — Вы меня все за какого-то мальчика держите.

— Что случилось? — В окошко постучал омоновец из задней машины.

— Сейчас, сейчас, — Клава умоляюще улыбнулась. — Через минуту поедем.

— Нам вас ждать?

— Если можно. Очень прошу.

Омоновец пожал плечами и пошел обратно.

Конечно, за кого Игорька еще держать? Может, при других он и ведет себя как взрослый мужчина, а при ней точно мальчик. И чем взрослее старается выглядеть, тем большим мальчишкой кажется. Клаве даже немного жаль его стало. Радовался бы, что его еще мальчиком называют. Годиков через десять будет вспоминать с грустью. Хотя у мужчин это гораздо раньше происходит.

Он вернулся через три минуты. Шел почему-то пригибаясь, как лазутчик.

— Во дает! — ухмыльнулся водитель. — В индейцев, что ли, играет?

— Он там! — И Клавдия выскочила из машины.

— Кто?..

Прожекторы вспыхнули сразу со всех сторон и осветили церковь от земли до самого креста.

— Так, все по своим местам! — Командовал по рации Бодров, потягивая душистый кофе из пластикового стаканчика. — Штурм начинаем по моей команде.

— Какой штурм? — вмешалась Клава. — Вы что? Это же церковь.

— А это маньяк. Угрохает еще человек пять-шесть, что тогда? — Бодров грозно посмотрел на нее. — Я ведь вам говорил, не вмешивайтесь. Я в вашу работу не лезу, и вы в мою не суйтесь.

Отец Сергий стоял в сторонке и с ужасом наблюдал за всем происходящим. Мимо него то и дело пробегали здоровенные мужики с автоматами, прошли пара снайперов. Кто-то глянул мельком, хмыкнул удивленно и побежал дальше.

— Где этот поп?! — закричал Чепко, только что приехавший из прокуратуры. — Я с ним поговорить хочу.

— Я здесь. — Батюшка подошел и слегка поклонился. — Вы меня искали?

— Начальник следственного отдела Чепко. Давно он у вас сидит? Час, полтора?

— С семи часов вечера, — тихо ответил батюшка, опустив голову.

— Как с семи? Вы что? А почему не позвонили? Да вы хоть знаете, кто он?

— Он — человек, — спокойно ответил священник. — Пришел в храм и попросил помощи. Я не мог его не пустить.

— Почему это не могли? Он что, вам угрожал?

Клавдия стояла рядом и все слышала. И ей вдруг стало стыдно. Она даже не могла понять, откуда этот стыд.

— Нет, он мне не угрожал. Просто… — Отец Сергий беспомощно огляделся. — Просто я не могу его выгнать. У вас свои законы, у меня…

— В этой стране законы для всех одни! — начал рубать ладонью воздух Чапаев. — Это Конституция Российской Федерации и Уголовный кодекс, в котором, кстати, есть статья за укрывательство преступника.

— Готовность две минуты, — скомандовал Бодров, и отец Сергий вздрогнул.

— Простите, — все так же спокойно, но твердо сказал он Чапаю, — но мирским законам я подчиняюсь только тогда, когда они не противоречат церковным. Для меня церковные выше.

— Нет уж, попишко, ты ответишь мне по всем законам!..