Игорь Зарубин - Привычка убивать

— Ох, мамочки, — со злостью простонал тот, заскрипев зубами. — Давно меня так не мяли.

— Рассказывай. — Клавдия перешла на «ты».

— Ну как. Привез его на допрос, стали выводить, а тут бабок целая куча. Машину окружили, и давай орать. Да такие боевые: «Страдальца за веру мучают! Изверги! Ироды!» Ну и все такое прочее. Не стрелять же в них. Пока наряд подоспел, они Карева схватили и потащили куда-то. Я за ним, а меня по башке чем-то шарахнули — и ногами… А еще плачут, что пенсия у них маленькая…

— А Карев что?! — перебила его Дежкина. — Он-то хотел бежать или нет?

— Не знаю. Сам не могу понять. — Коля с трудом сел. — Сначала вроде не хотел, даже отбиваться от них пытался, а потом и сам меня пару раз. И как сквозь землю.

— Дежкина, к Чапаю. — В дверь заглянула Люся-секретарша. — И быстро.

— Уже иду. — Клавдия встала. — Ладно, лежи. Потом поговорим.

Василий Иванович сидел за своим столом и со злостью черкал какой-то документ.

— Ну что, доигралась, Дежкина?! — закричал, как только Клава вошла. — Допрыгалась, госпожа следователь?! И что прикажешь теперь делать?

— Василий Иванович, я же… — Клава готова была заплакать.

— Что — ты?! Что — ты?! — Чепко вскочил из-за стола и рубанул воздух ребром ладони. — Это твое расследование. Как подозреваемый мог сбежать, а?! Может, расскажешь?!

— Но я же не виновата. Я вообще в другом месте была.

— Ну конечно! А кто разрешил его на допрос сюда привозить?! Что, трудно задницу оторвать и в изолятор поехать?! Да раньше за такие дела…

Он только махнул рукой и устало опустился в кресло.

— Клавдия, ну ты хоть понимаешь, что с меня за такие дела голову снимут? — спросил он устало. — И с тебя заодно.

— Но я же правда не виновата.

— А кто? Бабки виноваты? Конвоиры виноваты? Папа римский, может, виноват?

Клавдия понимала, что сейчас лучше не возражать. Просто нужно ему на ком-то сорвать зло, выпустить пар. А она — самый подходящий для этого объект.

— Василий Иванович, вы не волнуйтесь, — тихо сказала она. — Я его сюда сегодня же притащу.

— Конечно, притащишь. — Чепко ухмыльнулся. — Если не притащишь, сама на его месте окажешься. Вот так. Сутки тебе на это дело даю. — Он с ненавистью посмотрел на телефон. — Господи, как начальству докладывать? Меня же на ужин слопают со всеми потрохами… Поймали хоть кого-нибудь?

— Поймали, — сказала Клава, опустив голову. — Через полчаса сюда привезут. Допрашивать буду.

— Допроси его, Клавдия, ух, допроси. Вышиби из него все, что он знает и чего не знает. — Чепко медленно снял телефонную трубку. — Ладно, свободна. Нечего глазеть, как меня Малютов будет в задницу трахать…

Эльдар уже сидел в ее кабинете. Два конвоира сидели снаружи.

— Здравствуйте, — заискивающе заулыбался он Клавдии. — Может, вы тут во всем разберетесь? Я совсем ни при чем. Шел себе по переулку…

— Замолчи, — перебила его Клава и села за стол. — Фамилия, имя, отчество.

— Ах да-а, — парень хлопнул себя по лбу. — Эльдар Рудольфович Стаценко. Только не Стеценко, а Стаценко. Пишется через «а».

— Значит, так, «череза». — Клавдия посмотрела на него с апатией. — Давай рассказывай.

— Товарищ… Гражданин… — Эльдар побледнел. — Гражданка…

— Госпожа. Госпожа следователь. — Дежкина раскрыла папку и стала читать документы.

— Госпожа следователь, я же всего лишь воришка. Никакой я не маньяк, я просто шубу с нее стянуть хотел. Чистая правда.

— Конечно-конечно. — Дежкина продолжала читать, — Домашний адрес, телефон, место работы.

— Что? — Стаценко был так напуган, что даже плохо понимал, о чем его спрашивают. — Ах да-а. Вторая Останкинская, двадцать, квартира сто семь. Телефон отключили неделю назад за неуплату. Ну не собирался я ее резать, только шубу хотел снять, госпожа следователь! Правда, только шубу! — Эльдар вдруг разревелся, как малолетний ребенок. — Я просто раздеть… И все.

— Место работы?

Клавдия его совсем не слушала. Мысли ее крутились вокруг Карева. Зачем он бежал? Сначала сам пришел сдаваться, а теперь вдруг сбежал. Какой-то абсурд.

— Да какая теперь работа? Безработица. Вот при коммунистах я работал. А при демократах пришлось на улицу идти воровать. Звериный оскал капитализма…

— Клавдия Васильевна. — В кабинет заглянул Порогин.

— Ну что еще? — устало спросила Дежкина. Но, обернувшись на Игоря, невольно поднялась с места. — Не-ет…

Игорь опустил голову и сказал тихо:

— Да…

С самого утра муторно на душе. Так муторно, хоть вой.