Игорь Зарубин - Привычка убивать

— Тоже мне, Гувер нашелся! — засмеялась Клава. — У нас нет статьи за хранение. Только за торговлю и изготовление. Ничего не получится.

— А ведь это идея. — Кленов посмотрел на Клаву. — Порогин правильно говорит.

— В каком смысле? — не поняла Клава.

— Ну если мы ничего не можем доказать, то нужно взять его за что-нибудь другое. А потом уже можно будет раскрутить.

— А за что? Вы можете посоветовать — за что?

Кленов задумался.

— Игорек, ты, кажется, говорил, что к нему бабки ходят молиться?

— Ну да. А что?

— Интересно, а он зарегистрировал свою религиозную организацию? По-моему, ведь всем регистрироваться надо. Или нет?

— Правильно! — радостно воскликнул Игорь.

— Чушь, — спокойно ответила Дежкина. — На это месяц уйдет, не меньше. И потом, этого тоже не докажешь. Он просто собирается с верующими, и все. Свобода собраний у нас тоже не отменена.

— Клавдия Васильевна! — не выдержал Игорь. — Такое впечатление, будто вы просто не хотите его арестовывать. То вам не нравится, это вам не нравится.

— Да! — Клава вдруг вскочила и хлопнула кулаком по столу. — Да, не нравится. И арестовывать его так я не хочу, ты правильно подметил. Что я про него думаю, это мое дело. Но есть такая простая вещь, как презумпция невиновности. И если нет доказательств, то и нечего его трогать.

— Но что же нам делать? — испуганно спросил Порогин. — Что, просто сидеть и ждать?

Клава вздохнула и устало опустилась в кресло.

— Машинку на экспертизу отправил?

— Отправил.

— Когда будут результаты?

— Завтра вечером.

— Значит, просто сидеть и ждать. — Клава закрыла глаза. — Слушай, а что там было в церкви с какой-то девицей? Он, кажется, кого-то побил?

— Точно! — Порогин вскочил и пулей вылетел из кабинета.

Николай Николаевич посмотрел на нее и тихо сказал:

— Правильно. Это пока единственный ход, который мы можем сделать.

Клавдия не ответила.

Она старалась убедить себя, что никакой ошибки не совершает…

Игорь Вернулся с Чапаем, тот долго выслушивал аргументы, хитровато глядя на Порогина и на Клавдию.

А потом сказал:

— Шукайте, хлопцы и дивчата, может, вы и нашли гада.

— Что шукать, что шукать? — горячился Игорь.

— Так как — что? Он же кого-то побил, этот ваш дьяк, какую-то дивчину. Вот пусть она заявление и подмахнет. Враз гада арестуем.

— Василий Иванович, — вступила Клавдия, — вы не понимаете…

— Все, Дежкина, ты не адвокат, — встал Чапай. — Ты командир. Вот сиди и командуй. Нечего встревать. Где должен быть командир? Ага! Впереди на боевом коне!

И с этими легендарными словами Чапай покинул кабинет.

— Где же я ее найду?! — взвился Игорь.

— Кто ищет, тот всегда… — сказала было Клавдия, зараженная чапаевской простотой, но Игорь ее перебил:

— Это не прокуратура, а какой-то народный театр!

С этими словами он тоже освободил кабинет.

— Он прав, — сказал Кленов. — Хотя давно известно, что весь мир театр, а не только прокуратура. Разве что здесь играют одни детективы.

Вырезав из бумаги силуэт Чапая, Кленов сдул с коленей обрезки, спрятал ножнички в специальный чехольчик и тоже раскланялся.

И Клавдии пора было отчаливать, но в этот момент в кабинет заглянул Чубаристов.

— Свободно?

— Ты так спрашиваешь, словно это не твой кабинет, — сказала Клавдия.

— С некоторых пор — мне и самому так кажется. — Чубаристов собрал со своего стола чужие бумаги, аккуратно сложил их на подоконник и сел.

Клавдия, которая уже надела плащ, вдруг сняла его и тоже села.

Все последнее время ее подспудно тревожило еще что-то. Она только никак не могла найти этому определение, а вот теперь…

— Ты слышал, в Америке убили наших олимпийцев? — спросила она.

— Да-а… — протянул Виктор, что-то поспешно записывая в толстую тетрадь.

— Не знаешь, наша олимпийская база в Сочи еще существует? — опять спросила Клавдия.

— В Сочи? — переспросил Виктор. И поднял глаза.

Какое-то время оба сидели молча, смотрели друг другу в глаза, словно играли в гляделки.

Первым не выдержал Чубаристов. Он рассмеялся.

— Опять? Клав, ты меня уморить хочешь?

— Тут недавно пришли к выводу, что прокуратура похожа на театр, — как бы не к месту сказала Клавдия. — Ты плохой актер, Виктор, — закончила она жестко. — Мне трудно с тобой играть в одном спектакле. И не потому, что я такая примадонна. Потому что ты все время перевираешь текст, можно подумать, что ты вообще из другой пьесы.