Игорь Зарубин - Привычка убивать

По мере того как она говорила этот многозначительный текст, лицо Чубаристова становилось все более жестким и даже злым.

— Может, хватит? — спросил он тихо.

— Действительно, — подтвердила Клавдия. — Может, хватит?

— Ну слушай, правда, достала! — попытался улыбнуться Чубаристов, но только как-то неловко оскалил зубы.

— Нет, Витя, я еще не достала. Я еще только начинаю. Пока что я только спрашиваю. Спрашиваю у тебя, а не у Малютова, скажем. Про сотрудничество с ФБР. Про отсутствие пресловутого Гольфмана в Америке. Про поездку в Сочи, на базу сборной России по стрельбе. И про то, как трое из этой сборной потом садятся в начиненный взрывчаткой автомобиль. А ведь помнится, была такая версия, что Резо Долишвили застрелили как раз снайперы самого высокого уровня.

— Каких только версий не было…

— Я тебе скажу каких. Что к убийству Долишвили причастен сотрудник прокуратуры, — раздельно проговорила Клавдия.

Как ни странно, Чубаристов не стал кричать, возмущаться, он, казалось, даже не обиделся.

Он просто откинулся на спинку своего стула, сложил руки на груди и стал рассматривать Клавдию, словно видел ее впервые, словно он в жюри конкурса стриптизерш, а она претендентка.

— А ты забавная, — сказал он наконец. — Раньше я думал, что ты мне просто мстишь, что я когда-то переспал с тобой, а потом бросил.

У Клавдии тоже не дрогнул ни один мускул на лице.

— Но потом увидел — нет. Это просто патологическое желание засунуть свой длинный нос туда, куда собака хер не сунет.

— У меня нос не длинный, — только на это и обиделась Клавдия.

— Так вот короткий нос совать тем более опасно, — согласился с ней Чубаристов.

— Ты мне грозишь? — спокойно спросила Клавдия. — Я только так, для счета. За два дня это уже третья угроза. Худовский, Кокошин и Чубаристов. Отличная компания.

— А пошла ты! — не выдержал ковбойского тона Чубаристов. — Ты дура, понимаешь, мозгов маловато! — орал он по-базарному. — У тебя же все ясно — вот враги, а вот хорошие люди. Тут закон, а там преступность! Черное и белое! Как хорошо! Отлично!

— А что, жизнь — штука сложная? — спросила Клавдия. Она все больше успокаивалась по мере того, как Чубаристов распалялся.

— Да, представь себе! Непростая!

— Это ты по опыту или кто подсказал?

Чубаристов вскочил с места.

— Ох, Дежкина! Ох, ты нарываешься! У меня есть одна знакомая — так ты очень мне ее напоминаешь.

— Женщин вообще недооценивают, — согласилась Клавдия. — Но я не об этом. Я прошу тебя, Виктор, объясни мне все, если сможешь. Иначе…

— Что? Что — иначе? Заложишь меня?

— Да. Я тебя заложу. Знаешь, как закладывают в ломбард ненужную, хотя и очень дорогую вещь.

Чубаристов навалился на ее стол и приблизил свое лицо к ее лицу так, что она увидела крапинки в его зрачке. Сам зрачок дрожал.

— Только не скрипи зубами, — тихо сказала Клавдия. — Это признак запоров.

Чубаристов какое-то время еще накачивался злой энергией, но вдруг выпустил ее в одну секунду, как-то обмяк, растаял.

— Я не могу, — сказал он, опустив глаза. — Сейчас я не могу, поверь. Я тебе обязательно все объясню. Больше того, надеюсь, ты станешь моим соратником.

— Ты так красиво сказал, — не унималась Клавдия, — что я тебе сразу и однозначно не поверила.

— Ну что ж, тогда иди и закладывай, — отвернулся Чубаристов и как-то даже не пошел, а поплелся к своему столу.

Клавдия, казалось, сейчас прожжет взглядом дырку в его спине.

Нет, она, конечно, не заложит его. По крайней мере, пока. Она все еще надеется, что…

А вот на что она надеялась, Клавдия и самой себе объяснить не смогла бы. Просто с друзьями так легко не расстаются.

— Неделю даю тебе, — сказала она.

— Три дня, — ответил Чубаристов.

…Дома она обняла Витеньку, прижала его к себе так, что мальчик затих и ждал чего-то важного, удивительного.

— Тебя ведь Витя зовут? — спросила Клавдия. — Виктор?

— Ты ж знаешь, тетя Куава, — прошептал мальчик.

— А Виктор значит — победитель…

— А Куава что значит? — опять шепотом спросил мальчик.

— Хм… Не знаю.

Блины были поджаристые, пористые, пухлые. Удались просто на славу. Это Ленка после той ссоры старается. Ну и пусть. Одна радость — дочь к замужеству хоть элементарные вещи делать научится. Джентльменский набор молодой хозяйки. Клава, когда за Федю замуж выходила… Хотя какая разница? Все равно не помогло. С таким же успехом могла вообще ничего не уметь. Результат один.