Елена Арсеньева - Твой враг во тьме

Но бегут, бегут же люди из своих темниц! Еще из каких темниц! История знает великое множество побегов. Совсем недавно Лёля даже читала какую-то полублатную книжку про побеги из тюрем. Вот уж воистину – голь на выдумки хитра. Какой-то зек возомнил себя Карлсоном, приспособил для этого дела моторчик от бензопилы и чуть было не улетел за территорию ИТУ. Однако учинил слишком много шума своим пропеллером и был замечен охраной. Другой заключенный изготовил катапульту и попытался при ее помощи перелететь через ограду, но врезался в электрический столб… А классические побеги? Граф Монте-Кристо, к примеру? Вот был человек! Не растерялся, когда ухнул в морскую бездну, распорол мешок, в который был зашит, и вынырнул!

Не растерялся, когда ухнул в бездну… вынырнул…

Лёля села на кровати.

О боже ты мой! А что, если она была рядом со спасением? Та «бездна», в которую провалилась Лёля в водяной трубе, – она почему образовалась? Подмыло и унесло водой камни и песок. То есть под решеткой образовалась промоина, попросту яма, в которую Лёлю и потянуло течением.

Яма под решеткой… Да как же она сразу не сообразила?!

Испугалась до одури, вот и не сообразила. Когда у человека, не умеющего плавать, дно уходит из-под ног, он думает только об одном: как вынырнуть, выбраться на поверхность. Это Лёля и сделала, повиснув на решетке в нерассуждающем страхе. Страх лишил ее способности думать. Она видела в своем воображении некий омут, жуткую бездну, которая втянет ее в себя и поглотит, как Иону чрево библейского кита. А это была всего лишь промоина под решеткой – промоина, в которую, возможно, надо было всего лишь протиснуться, чтобы вынырнуть на другой стороне! В крайнем случае, сначала раскопать ее кочергой, расширить, углубить…

Кочерга так и осталась лежать на берегу, в траве. Ни Лёля, ни, к счастью, собаки о ней не вспомнили. И если добраться туда, она наверняка найдет свое боевое оружие на прежнем месте. Но как туда добраться, вот в чем вопрос?

Она нервно села, тупо уставившись на экран. Пейзажи на какое-то время исчезли: теперь там сменялись морды и мордашки животных и головки насекомых. Это был знаменитый фильм «Анима мунди», Лёля его раньше видела, и опять, как тогда, ей стало не по себе от этих бессмысленно-пристальных взглядов, устремленных прямо в глаза.

Она извертелась на кровати, избегалась по комнате, ожидая, когда наступит «вечер».

«Олеся, Олеся, Олеся! – твердила, как заклинание. – Ты должна прийти, должна, должна!»

Наконец появился «тюремщик» с ужином. Лёля от волнения едва могла есть, хотя яблоки, зелень, помидоры, козий сыр – все было отменной свежести и вкуса. Она попыталась поразмышлять о преимуществах подсобного хозяйства, однако ладони у нее были ледяными, мысли путались от нетерпеливого, почти истерического ожидания.

Впрочем, как Лёля ни ждала наступления ночи, ей показалось, что свет погас внезапно. Она мгновенно оделась и села в кресло, напряженно уставившись в сторону двери. Потом вскочила, на ощупь вернулась к кровати и сложила из одеяла и простыни подобие лежащего тела. На всякий случай.

К сожалению, не было возможности оценить свое творение. Лёля опять уселась в кресло и уставилась туда, где, по ее представлениям, находилась дверь.

«Олеся! Олеся! Ты должна прийти!»

В этой невзрачной, странной девчонке сейчас сосредоточилось все, вся жизнь. А она не нашла. Шло только время – медленно, бесцельно…

«Хорошо, – кивнула в темноте Лёля, пытаясь рассуждать спокойно. – Предположим, Олеся не придет. Ну мало ли? Я ей надоела, она заболела, ее увезли куда-то и зачем-то. В чем трагедия? Я не открою без нее их двери. Так… Но, может быть, я зря паникую, зря тороплю события? Ведь угрозы для моей жизни нет, мне вообще ничего плохого не сделали, только свободы лишили. Однообразие и неизвестность – вот что сводит с ума. Но завтра я могу устроить что-нибудь этакое… вызывающее, потребовать ответа на свои вопросы, пригрозить, что покончу с собой. Я хоть что-то узнаю, что-то пойму, стоит ли так колотиться, как сейчас. Нет, надо расслабиться, успокоиться, а то я к утру рехнусь, если Олеся не придет. А она, конечно же, так и не придет, к этому надо морально приготовиться».

Лёля откинулась на спинку кресла и начала морально готовиться: глубоко вздохнула, закрыла глаза… И неожиданно заснула.

Наверное, она проспала бы так до самого утра, если бы кто-то вдруг не тряхнул ее за плечо и не сказал угрюмо:

– Вот ты где! А я испугался – думал, доктор уже до тебя добрался.