Галина Романова - В любви брода нет

Что же… Днем он этим и займется. Не так уж много в их городе риелторских контор. Вокзалы с их извечной суетой и бестолковостью он сумел пережить, а уж этих-то… Заручится поддержкой Короткова. Соврет ему что-нибудь о прямой связи с убийством Шершнева и выклянчит разрешение. Но для начала встретится с мальчиком Сашей и еще раз очень подробно с ним поговорит. Может, он успел что-нибудь позабыть, может, вспомнит что-то важное. Мало ли… Данилка мог вскользь обмолвится о конечном пункте их пути, или пообещать позвонить другу, или еще что-то. Надежду терять нельзя, как бы тяжело ни было считать себя нелюбимым.

Инга, красиво изогнувшись голым телом, лежала на розовом шелке простыней и лениво рассматривала себя в подвешенное над кроватью зеркало.

— И как тебе? — насмешливо спросил мужчина, сидевший у нее в ногах. — Нравится?

— Пока да, — отозвалась она и чуть ущипнула себя за бок. — Немного за зиму набрала, но это ерунда, сброшу. А тебе как?

— А мне, как всем. — Он оскорбительно ухмыльнулся и небрежно шлепнул ее по бедру. — Хорошая телка, но лучше держаться от тебя подальше.

— Это еще почему? — нисколько не обиделась Инга, призывно улыбаясь одними губами.

— Опасная ты, Ингуля. Никогда не знаешь, какую петлю уготовишь. Меня-то ты не проведешь, а вот другие… — Он сполз с кровати и прошелся по просторной комнате, которую нисколько не загромождал огромный спальный гарнитур. — Что надумала?

— Ты знаешь.

— Я это к тому, что все остается в силе? — Он обернулся к ней от окна и несколько минут с холодной брезгливостью рассматривал ее сочную наготу. Потом нарочито безразлично зевнул и еще раз повторил: — Не передумала?

— Нет! Что ты! Таким людям на земле не место! — Она почти весело рассмеялась, оставляя при этом холодными глаза. — Хотел бы ты жить, зная, что он еще дышит?! Я так уж точно нет…

Мужчина хмыкнул со значением, не став добавлять, что от нее избавиться было бы куда приятнее. Он промолчал, не понаслышке зная о ее неконтролируемых приступах гнева. К тому же Инга была тертой и хитрой стервой и заранее обезопасила себя, перекачав общие средства на счет, доступа к которому у него не было. Пока Инга находилась по эту сторону границы, она в его власти. Как только она сядет в самолет, он станет бессильным. Он, конечно же, тоже не дурак, и вылететь она сможет, лишь передав сумку с деньгами ему лично в руки, но… Но уж очень не хотелось ему отпускать ее туда живой. Она была воплощением зла, опасности и коварства. И знать о том, что она еще где-то дышит, ему бы не хотелось. Пусть бы лучше жил Михалыч, чем она. Но Инга уже все решила заранее. И бороться с этим он не в силах.

— Когда? — ограничился он одним коротким вопросом.

— В следующее воскресенье.

— Где?

— У него дома.

— Как это?! — Он знал, что домой к Михалычу попасть так же трудно, как в хранилище Центробанка. — Он же… Он же осторожен, будто…

— Усыпим его бдительность на этот раз. Он сейчас в обиде на меня. Вот я ему и предложу фуршет на прощание. — Инга плотоядно улыбнулась, представив в деталях свои прощальные гастроли.

— А если он откажется? — обеспокоился мужчина, взглядом отыскивая свои трусы и рубашку. — Что тогда? Стрелять на лестничной клетке? Фу, как тривиально. Опять же тень на контору, оно тебе надо?!

— Не откажется, — заявила Инга с самонадеянной ухмылкой. — Ты же не отказался ни разу, хотя терпеть меня не можешь.

— Ну… почему же так сразу… Прямо уж и терпеть не могу… — заюлил он и, чтобы уйти от пронизывающего взгляда ее ледяных глаз, опустился на четвереньки. — Черт, куда-то трусы подевались… Как снимал, не помню, а ты — «терпеть не можешь». Это ты, Ингуля, того, малость привираешь…

Возражать ему она не стала, заранее понимая, что этот разговор, кроме тупика, никуда больше их не заведет. Оба они знали цену друг другу, оба знали о взаимной ненависти и опасались обоюдной подлости. Эти необыкновенные качества, видимо, и заставляли их держаться рядом. Быть в поле зрения друг друга, как сказала бы Инга, спроси ее кто-нибудь об этом. Но она тут же заявила бы, что многое отдала бы, чтобы никогда больше ничего не слышать об этом человеке. Просто нет его, ни его, ни воспоминаний о нем…

Но он был! Был, черт возьми, и читал ее мысли лучше Михалыча, лучше, чем она сама, и опережал ее ровно на полшага. Ах, если бы ей сейчас дали свободу! Как бы высоко она взлетела! Вчерашний звонок ее доверенного лица подтвердил покупку небольшого домика на побережье очень далеко отсюда. Оказаться бы там прямо сейчас. Чтобы не видеть ни одной опостылевшей рожи, чтобы никто не дышал в затылок, не читал ее мыслей и не пытался опередить ее в действиях. Так нет, придется задержаться здесь еще на несколько дней. Подчистить тут все. Провести манипуляции с деньгами, о которых этот боров и слыхом не слыхивал…