Галина Романова: Личное дело соблазнительницы

Она, ничего уже не понимая, продолжала пинаться, кусаться и ругаться. Внезапно она почувствовала, что между ними больше нет преграды из его джинсов и рубашки. И с ужасом представила, что все вот-вот произойдет, через какую-то секунду, другую. И тогда…

— Я!.. Я тебя ненавижу, Матвеев!!! — прокричала она ему прямо в ухо и неожиданно даже для самой себя расплакалась. — Я ненавижу тебя, гад!!!

Он тут же затих, прекратив ее щупать, гладить, целовать. Прежний пыл выдавало лишь его необузданное дыхание, со свистом вырывающееся из легких. Потом Антон перевалился на бок, встал и, не стесняясь собственной наготы, прошелся по ее спальне.

— Оденься немедленно! — заверещала Алиса, отводя от него взгляд и прикрываясь покрывалом. — Что ты тут устроил?! Что ты себе вообще позволяешь?! Оденься и уходи немедленно!!!

Антон, казалось, ее не слышал. Стал к ней спиной у окна и, скрестив руки на голом торсе, о чем-то напряженно думал. Потом буркнул что-то себе под нос совершенно неразличимое и только тогда уже принялся одеваться.

— Вот, оказывается, в чем дело, Соловьева! — протянул он со злой ухмылкой, когда застегивал последнюю пуговицу на своей рубашке. — А я-то, дурак, все думал, думал столько лет… Что, думаю, за причина?.. Оказывается, все дело в ненависти… Лихо! Лихо у тебя получается…

— Что? — Идиотская улыбка чуть тронула ее губы.

— Вот это все! — Антон обвел пальцами контур своего лица. — Прятать свои истинные чувства за ангельским фасадом… Улыбаться, казаться приветливой, не отказывать мне в дружбе, а на самом деле… Как ты могла столько времени притворяться, не пойму! Как могла, ненавидя меня, со мной общаться?! Гулять, проводить иногда время… Логично предположить, что тебя воротило в то самое время, когда я заказывал для тебя кофе, скажем…

— Антон! Антон, замолчи! — взмолилась Алиса, снова с ужасом признавая его правоту. — Все не так! Не так, и ты это знаешь!

— А как?! Как не так, Аля?! Ты только что сказала мне это! — Он потыкал указательным пальцем в сторону развороченной постели. — Ты сказала мне, что ненавидишь меня! Этого мало?!

— Я совсем не это имела в виду… Я… я хотела сказать, что ты не можешь… Ты не должен был этого делать!.. Это насилие! Я… я не могу так, пойми! — Ей снова захотелось плакать от жалости к самой себе и к нему, непутевому.

Ну, почему все именно так должно было случиться и завершиться? Почему? Она же понимала, что эта их встреча может оказаться последней. Что Матвеев просто-напросто не захочет ее больше видеть и не простит этих слов. А ей не хотелось совершенно терять Антона! Не хотелось терять друга.

Он же незаменим был в роли друга, просто незаменим…

— А как ты можешь?! Как?! Ты скажи! Намекни только! Я же пойму! Я совсем не тупой!!! — закричал он, снова бросился к ней и, ухватив за плечи, опять прижал к себе. — Я люблю тебя, Соловьева! Я так люблю тебя… И забыть пытаюсь, и сплю с кем попало, все бесполезно, понимаешь!!! Если хочешь… Если хочешь, я подожду. Я буду ждать, сколько ты скажешь, Алечка! Милая моя… Господи, ну за что мне такое наказание!..

Она сжалась вся от его боли, которую ощущала почти физически, и от близости его тоже. Он снова оказался рядом. Снова трогал ее и целовал. А ей опять сделалось страшно и неприятно.

— Антон, Антон, не нужно! — Она вывернулась и отползла к стенке. — Не дави на меня! И не пытайся ускорить ход событий таким вот способом! И вообще… вообще… вообще я еще девушка, вот!

— Что ты?! Ты?! Девушка?! Соловьева… Ты это ври, да не завирайся! — Кажется, он ей не поверил. Во всяком случае, смотрел на нее совершенно как на ископаемое. — Тебя же в институте только ленивый не провожал. Там же каждый был в тебя влюблен, кажется. И ты хочешь сказать, что… Нет! Нет, я не верю! Ты нарочно меня обманываешь! Ты просто ищешь оправдание собственной грубости и поэтому…

— Тем не менее, это так.

Алиса закусила губу от досады. Никогда бы она не могла представить, что ее достоинство — так она оценивала собственную непорочность — будет воспринято Матвеевым как нечто, выходящее за пределы понимания.

Ну, не спала она ни с кем, и что?! Не хотела, боялась, не желала…

Да сотня причин каждый раз находилась, чтобы отказать, оттолкнуть, прогнать в самый последний момент.

— А чего это вдруг, Соловьева? — Антон подозрительно прищурился. — Ты не лесбиянка случайно? Так ты скажи, а то, может, я зря надеюсь.

— Случайно нет! — Алиса даже покраснела от такого подозрения. А потом воскликнула запальчиво: — Может, я себя для мужа берегу! И что здесь такого?! Мне не нужен никакой сексуальный опыт, я хочу все познать только с ним! И нечего скалиться, Матвеев, понял!!!