Марина Серова: Ну и дела!

Мне же непременно нужно ехать в Германию. В Ганновер, который мне уже не казался отвратительным, скучным немецким городом, а представлялся славным городишком вроде какого-нибудь Бремена. А главной его достопримечательностью, конечно же, окажется коммерческий банк, в котором мне выдадут сто тысяч долларов по чеку, выписанному Сапером.

…Я уже насладилась кофе, который у меня получился просто превосходным, и даже отобрала из своего гардероба кое-что вполне, на мой взгляд, подходящее для германского октября, когда услышала телефонный звонок.

«Никаких клиентов, никаких дел, никаких расследований», — предупредила я себя, беря трубку.

— Алло!

Трубка молчала.

— Алло, слушаю вас.

— Иванова? Слушай меня внимательно…

— Извините, кто это? — перебила я.

— Я не могу с тобой по телефону трепаться. Ты должна меня знать. Меня весь город знает.

— Если вы представитесь, может быть, я вас и узнаю.

— Ты че, дура что ли, в натуре? Я же сказал, не могу я по телефону трепаться.

Смутные подозрения начали рождаться в моей голове.

— У вас какие-то проблемы?

— Вот-вот, проблемы! Ты должна мне помочь…

— Извините, вряд ли я вам что-то должна. К тому же никаких дел я сейчас не беру. Я отдыхаю.

— Ну ты даешь, козлиха! Я же тебя достану, сучку. Меня тут обложили со всех сторон, а ты кобенишься…

— Хватит орать! — разозлилась я. — Если ты, козел, нормально скажешь, что тебе нужно, я подумаю.

— Во, другой разговор, — сразу повеселел он. — По телефону я тебе много сказать не могу. Но дело такое, что, кроме тебя, никто его не раскрутит.

— Нельзя покороче, без комплиментов?

— С каких это пор бабам покороче стало нравиться? — Он негромко засмеялся над своей «шуткой».

Я уже хотела бросить трубку. Но его следующая фраза заставила меня слушать внимательно. Очень внимательно.

— Меня тут один гад в подвал засадил. На три дня…

Коготь!

— А когда я оттуда вышел, сам не пойму как, — я не узнал ни Тарасов, ни себя. Моих всех похватали, меня чуть не шлепнули. Это же мой район, мой город! Что случилось-то? Не пойму.

Он помолчал.

— Но главное — пропали все деньги. Все. Много денег. Очень много. Так вот. Найди мне деньги. С остальным я сам разберусь. Я тебе заплачу. Много заплачу. Мне сказали, сколько ты берешь. Я тебе в три раза… в пять раз больше платить буду. Я по тысяче баксов в день платить буду. Найди деньги.

Я поняла, что отказываться нельзя. Коготь видел мое лицо. Хоть и залитое кровью, хоть и с дырой во лбу, но видел! И если откажусь, он может сделать попытку встретиться со мной лично, и где гарантия, что он меня не узнает?

Однако спокойно. Только спокойно. Нельзя давать ему ни малейшего намека, что мне известно о его делах больше, чем ему.

— Если ты будешь только твердить «найди деньги» и не дашь мне никакой информации, тебе придется заплатить мне триста шестьдесят пять тысяч долларов, но и через год я ничего не найду.

Он ответил мне тихо, усталым голосом, но очень серьезно и очень твердо:

— Найдешь — я тебе четыреста тысяч заплачу. Поняла, о каких суммах речь идет? Придешь сегодня днем, в три, на площадку аттракционов в парк Короленко. Сядешь на лавочке между каруселью и комнатой смеха. Ждать будешь сорок минут. Я сам подойду…

Он повесил трубку.

От моей апатии не осталось и воспоминания.

Почему Коготь мне позвонил?

Неужели он что-то узнал про сто тысяч долларов, которые Сапер заплатил мне за свою смерть?

Помнится, у Сапера в сейфе я нашла пять чековых книжек разных банков. Из них я выбрала именно банк в Ганновере по одной простой причине — из-за даты выдачи чековой книжки. Она была выдана всего за два дня до того, как попала ко мне в руки. То есть уже после того, как началось вынужденное уединение Когтя в подвале собственного гаража. В Германии Коготь искать свои деньги не будет, потому что, по моим расчетам, Сапер открыл этот счет самостоятельно, специально для перевода на него когтевских денег с помощью клерка из «Хауса». Коготь ничего не может знать о существовании этого счета.

Воспоминание о его вылетевшей из подвала фигуре с двумя пистолетами в руках вызвало у меня содрогание.

Не слишком ли я искушала судьбу, рисуя себе дыру во лбу и заливая лицо кармином из набора гуаши? Ведь кармин созвучен с кармой…

Хватит пороть чушь. Сколько времени?

Двенадцать. До встречи в парке еще три часа. Есть время подготовиться к «свиданию» и прийти на него в отличной форме.

Зря, что ли, я прочла так много умных книжек?