Марина Серова: Рыбка в мутной воде

Я не пошла за ним, оставшись у костра, на который продолжала смотреть, размышляя о крутых поворотах, которые порой делает жизнь. Сколько странного и необычного в ней, жизни, случается… И с этим уж ничего не поделаешь.

Суд по двум убийствам, которыми я занималась, длился довольно долго. Даже после доследования нужного количества улик по обоим преступлениям так и не набралось.

Того, что тело Михеева-старшего разрубили на куски и выбросили в реку, никто, кроме полоумной бабки Феклы, не видел, а опираться на ее слова было нельзя. Милиция опросила всех, кто присутствовал на той попойке, и только тогда подтвердилось, что мужчина упал и ударился головой об угол ящика. И все же суд отказывался признавать вероятность подобной смерти, так как Михеев мог просто потерять сознание, а с большого перепоя Танька Курилка со своим кавалером приняли его за мертвого.

Разбирательство по делу было отложено. Судья запросил полный отчет криминалистов о смерти Михеева. И без того истерзанное тело Ивана Ивановича вновь подвергли осмотру и вскоре доложили, что удар головой о что-то тупое действительно был. Но узнать, стал ли этот удар действительной причиной смерти мужчины, не удалось. Милиция попробовала добиться признания в содеянном у Вано, но тот, так же, как и в разговоре со мной, повторял одну и ту же фразу: «Вы милиция, вы и доказывайте, а я ни в чем не виновен».

Наблюдая за всем со стороны, я даже начала думать, что конца этому не будет и вскоре дело Михеева просто уберут в долгий ящик. Но потом все же что-то сдвинулось с мертвой точки, и одна за одной стали появляться улики. Сначала обнаружили отпечатки пальцев Вано на топоре, который он потом, после расчленения трупа, забросил в сарай за дрова, и с того момента им никто больше не пользовался. Был досконально обследован и злополучный ящик, на котором нашли кусочки кожи Михеева, и стало ясно, что рассказанное Татьяной Галкиной — правда.

На последнем заседании суд провел анализ всего собранного по данному делу материала, и Вано осудили сроком на десять лет, а Галкиной Татьяне дали меньше на два года, так как суд учел, что женщина сама все рассказала правосудию. После моей беседы с ней, конечно.

Что касается семьи Курник, то и им пришлось не сладко. После того как Софью суд решил считать виновной в непредумышленном, но все же убийстве мужа, а также в том, что она намеренно выбросила его тело в реку, чтобы скрыть сам факт смерти, ее направили коротать срок в десяток лет в тюрьме, а ее детей отправили в детский дом. Оттуда спустя какое-то время их забрала к себе бабка — мать Сони. Женщина эта, как я узнала потом от приезжавшего ко мне Михеева-младшего, была довольно строгой и воспитанной на старых принципах. С дочерью она никогда не ладила, но внуков все же не бросила в трудную минуту, решив заняться их перевоспитанием сама. Возможно, для ребят это лучше.

Вспоминая, чем закончилось мое путешествие в деревню, я вздохнула.

Бывают же в жизни лабиринты! Лабиринты в судьбе и даже просто в отношениях между людьми. Главное, выбрать в том самом лабиринте правильную дорогу, иначе забредешь в тупик, как это произошло с Галкиной и Курниками.

Казалось бы, что уж такого необычного? Пьяница упал, ударился обо что-то и умер. Да, трагедия, человека не стало. Но любой следователь раскрутил бы эту цепочку и доказал, что так оно и было. Так ведь нет, устроили полный кошмар с расчленением.

Или то, что случилось между Ведриным и Соней. Ну поругались, ну поранили мужика… Зачем же было прятать, говорить всем, что уехал? На что Соня с детьми надеялись, вообще непонятно. Как и с самого начала, так и потом, после выздоровления, Степан имел все права заявить на них в милицию.

…Моя машина повернула к дому, который я покинула рано утром. Жара все еще истязала Тарасов и его жителей. Подъехав к подъезду, я облегченно вздохнула, подумав:

«Сейчас в душ. Под прохладные живительные струи. А затем, конечно, восстанавливающий крепкий продолжительный сон. Чтобы набраться сил для нового расследования».

Все так и будет. И я сразу смогу начать новое дело, как только у меня появится очередной клиент.