Наталья Никольская - От любви до ненависти

– Не думаю. Врач сказал, что у нее был срок шестнадцать недель.

– Да, при таком сроке она должна была почувствовать изменения… Хотя у всех организм разный. Но думаю, что все-таки она должна была хотя бы поделиться с тобой своими сомнениями.

– Вот-вот, мне это также показалось подозрительным. Алена вообще-то ничего от меня не скрывала.

– Так, пошли. Мне домой пора. Давай-ка я тебя подвезу и по дороге поговорим.

– Хорошо, – обрадовался Максим. Видимо, ему не улыбалось тащиться в Ленинский район на трамвае в да еще в такой мороз.

– У нее были подруги? – спросила я в машине.

– Ну… Алена не была душой нараспашку. То есть, допустим, с девочками из магазина она дружила. Но говорить им о том, что она беременна… Не думаю, что она бы это сделала. То есть рано или поздно она рассказала бы, конечно, но только уже на большом сроке. Не любила она интимные вещи обсуждать с подругами. Правда… – он замялся.

– Что?

– В общежитии у нее были подружки. Может быть… Они что-то знали? Все-таки она там жила.

– Так, понятно.

– Что понятно? – поднял он глаза.

– Ничего. На сегодня мы с тобой простимся. Звони обязательно, если вспомнишь что-нибудь важное.

Максим клятвенно заверил меня, что прозвонит непременно.

Я довезла его до дома и простилась с ним. Понятно мне было, что следующим этапом в моем расследовании должно было стать общежитие номер пятнадцать.

Как я была рада, что все мои мучения закончились, боже мой, кто бы знал! Я даже простила Полину, что она втянула меня в эту историю. Бог с ней, с Полиной, в конце концов несмотря на все ее выходки, она может быть полезной.

Так, это дело необходимо отметить! Я быстренько слазила в шкафчик и достала начатую бутылку вермута. Эх, не нужно было приканчивать «Мартини»! Выпила с горя, а теперь бы эта бутылочка пришлась как раз кстати.

Ну ничего. Мы и вермутом обойдемся. Попивая его из высокого стакана (я понятия не имею, нужно ли наливать вермут в высокий стакан. Думаю, что не обязательно – он и так хорош. Но мне хотелось создать атмосферу праздника), я раздумывала над тем, чего я добилась за прошедшие дни. И поняла, что ничего особенного.

Я пила вермут и мне становилось все хуже и хуже. Нет, не вермут был этому причиной, конечно, нет! Это я сама!

Признаться, меня стали мучить угрызения совести. Надо же, Полина попросила меня о помощи, а я мало того, что ничего не смогла установить, так еще повесила на сестру кучу забот.

Ой, как нехорошо получилось! Только теперь, когда под воздействием вермута все мои чувства обострились, я поняла, как была неправа, обвиняя Полину во всех моих неприятностях. Она-то тут при чем? Она думала, что на меня можно надеяться, поручила мне важное дело, потому что сама занята. В конце концов, она обо мне печется, хочет, чтобы я денег заработала… Ой, как стыдно! Боже мой, как стыдно! Мне двадцать девять лет, а я до сих пор так несамостоятельна… Так больше продолжаться не может! Нудно начинать новую жизнь. И перед Полиной непременно нужно извиниться. Просто необходимо! Прямо сейчас, немедленно!

Я вскочила, но тут же почувствовала тяжесть в ногах и снова плюхнулась на стул. Голова закружилась, и мне пришлось несколько минут посидеть, держась рукой за край стола. Неужели я так опьянела? И с чего бы вдруг?

Минут через десять я смогла встать и подошла к телефону. Только почему-то никак не могла набрать домашний номер сестры. Рука все время соскальзывала, и я три раза попадала не туда, куда нужно, бормотала извинения, и когда на четвертый раз меня просто выматерили, решила отказаться от бесплодных попыток дозвониться до сестры.

Я подумала, что проще будет доехать до Полины. Ну конечно, лучше поехать самой и извиниться, глядя ей в глаза! А что? Денег мне Полина дала (надо же, я даже не поблагодарила ее как следует!), сейчас я поймаю машину и вмиг доберусь до сестры. Полина все поймет и простит меня. Мы посидим, выпьем бутылочку… Черт, Полина же не пьет как назло! И как я могла забыть? Ну ладно, все равно. Посидим просто так.

Я натягивала в дверях шубку, долго не могла попасть в рукава, наконец, оделась, замоталась в шарф и стала спускаться вниз.

Ноги почему-то меня не слушались. Свет в подъезде, конечно, не горел. Я шла на ощупь, очень медленно, не выпуская перил из рук.

Спустившись вниз, я вышла на улицу. Прошла к остановке и стала ловить машину. Но в такой мороз они почему-то не ловились. Их просто вообще не было. Наконец, передо мной затормозила какая-то иномарка. Какая именно – не знаю, не разбираюсь в этом. Это Полина с ходу определяет все модели, а я вот нет.