Наталья Никольская: От любви до ненависти

– А-ах, как хорошо, Господи! О-о-оу, да! Милый, еще, еще, да, да, а-а-ах…

С досадой я нажала кнопку «power» на пульте, телевизор обиженно скуксился и потух. Я выдернула из пачки последнюю сигарету. Тьфу! До чего надоела эта проклятая эротика по телевизору! Прямо нечего смотреть! Так скоро по примеру моей сестры Ольги начнешь увлекаться сериалами…

Сигарета моя истлела что-то очень быстро. Придется собираться, натягивать дубленку и выходить на мороз. Я посидела немного в надежде, что кто-нибудь из знакомых заглянет ко мне на огонек и угостит сигаретами, но никто что-то не шел. И даже телефон не звонил. Ну что за жизнь! Так ведь и закиснуть можно, это в двадцать-то девять лет!

Повздыхав, я влезла в дубленку и в сапоги и отправилась на улицу. Выйдя из подъезда, я вдохнула морозный воздух и сразу же задохнулась. После теплой квартиры на улице было холодно, я сразу начала ежиться. Быстро добежав до угла дома, войдя в магазин и сунув продавщице смятый червонец, я схватила пачку сигарет и бегом побежала к дому, пряча руки в рукава дубленки. Скорее обратно домой, в тепло, к телевизору, пусть даже сексуально озабоченному, черт с ним!

Не успела я добежать до подъезда, как дорогу мне перегородил высокий, широкоплечий парень. Он был в замшевой куртке на меху, в очках и без шапки. Куртка была распахнута.

«Сумасшедший! – мелькнуло в моей голове, – в такую стужу нараспашку даже я не хожу – я, человек спортивный и закаленный!» Парень тем временем раскинул руки и раскрыл рот.

– Алена… – прошептал он изумленно, – Алена, милая, ты вернулась!

– Вам чего? – немного удивившись, спросила я, так как никогда не была Аленой.

– Алена! – простонал он и, покачнувшись, ухватил меня за рукав. Я увидела, что парень безобразно пьян.

– Так, полегче! – строго сказала я ему. – И руки убери! Допился, девушку перепутал.

– Алена, ты что? – продолжал взывать парень. – Я же без тебя с ума схожу. Иди ко мне!

Он попытался притянуть меня к себе, обдав запахом перегара изо рта. Контраст со свежим воздухом был очень разителен.

Так, это уже начинает меня раздражать. Точный удар под дых – и парень сгибается пополам. Двинув коленом ему в подбородок, отправляю знойного любителя женщин прямиком в ближайший сугроб. Он утыкается мордой в снег и затихает. Очки слетают в снег. Вот так, дорогой.

Увидев, что он что-то не подает признаков жизни, я ощутила легкое беспокойство: не слишком ли? Я подошла поближе и носком сапога потрогала его.

– Эй, донжуан хилый! Давай, поднимайся.

Парень застонал. Слава богу, живой. Да я и не старалась особенно! Охая, он сел. Куртка совсем съехала набок и почти слетела. Наверное, удары отрезвили его, и парень начал осознавать, что на улице как-никак минус тридцать, потому что его стала бить крупная дрожь. Он попытался натянуть куртку, но руки его обледенели и совсем не слушались. Мне стало его жалко, и я помогла надеть ему куртку. К тому же парень оказался совсем не страшным, просто, видно, выпил лишнего. Он никак не мог найти свои очки и беспорядочно шарил руками по снегу. Я подобрала их и водрузила ему на нос.

– Давай, поднимайся, – уже миролюбиво сказала я ему, приподнимая обмякшего парня под мышки.

– Алена… – вдруг всхлипнул он, потирая ушибленную ногу.

– Что, опять? – встревожилась я и даже подумала, может, он перепутал меня с моей сестрой Ольгой, мы ведь близнецы? Но Ольгу вроде никто Аленой никогда не называл…

– Ты не Алена, – сказал парень.

– Ну наконец-то! – облегченно произнесла я. – Догадался!

Парень вдруг сел на заснеженную лавочку и расплакался. Это уже хуже. Не хватало еще с плачущим мужиком возиться! Я и баб-то нюнь не люблю, а тут здоровый парень сидит и сопли распускает. Тьфу! И вообще, надо бы повернуться и уйти, нечего с ним возиться. Он в конце концов, на меня напасть хотел.

Так бы и следовало поступить, но что-то меня удерживало. Может быть, глубокое горе, которое слышалось в этих слезах? К тому же я чувствовала некоторую ответственность за него: все-таки здоровье я ему попортила.

– Ну ладно… – неуверенно проговорила я. – Будет хлюпать-то. Случилось, что ли, чего? Так все пройдет! Все будет хорошо.

– Нет, – сокрушенно покачал он головой. – Ничего уже хорошего у меня не будет. Кто мне ее вернет?

– Кого?

– Алену, – он посмотрел на меня вопросительно, словно ждал, что я отвечу, кто ему вернет эту самую Алену, и даже как-то угрожающе, как-будто я обязана была возвратить ему ее!