Наталья Никольская - От любви до ненависти

Я вышла из кабинета и спустилась вниз. Подойдя к Мише, попросила его не трогать бедных, перепуганных девчонок-продавщиц, а также проверить, правду ли сказал Георгий Палыч. Миша обещал все сделать как надо. Я попрощалась с ним, пожелала удачи и поехала домой.

Ольга нервно ходила по квартире. Она постоянно смотрела то на часы, то на бутылку коньяка, которую кто-то (наверняка Жора) убрал на шкаф на самый верх. Бутылка была пуста на четверть. С утра она была полной.

Сам Жора спокойно восседал на диване и внимательно наблюдал за Ольгой.

– Поленька! – кинулась ко мне Ольга. – Наконец-то! Ну что?

Взгляд у Ольги был как у человека, у которого осталась одна-единственная, последняя надежда в жизни, да и та слабенькая.

– На, держи! – сказала я устало, вынимая из сумочки паспорт и кидая его Ольге.

Паспорт Ольга, конечно, не поймала. Он перелетел через диван и шлепнулся на пол с другой стороны. Обрадованная Ольга принялась двигать диван. Откуда только силы взялись!

– Господи, как я рада, Поля! – бормотала она из-под дивана и вылезла оттуда вся красная, прижимая к груди драгоценный паспорт. – Поленька, милая, как я тебе благодарна! Как я тебя люблю, спасибо!

Ольга с чувством поцеловала, но почему-то не меня, а паспорт.

– Не за что! – буркнула я. – Надеюсь, ты оставила все мысли о торговой карьере?

– Оставила, оставила. Ой, да я теперь эти магазины за версту буду обходить!

– Ладно, – вздохнула я. – Ты сейчас можешь ехать домой.

– Как? – удивилась Ольга. – Тебе разве не нужна моя помощь?

– Пока нет. Скажу, если понадобишься.

Ольга сильно не огорчилась. По-моему, она даже обрадовалась. Такова она, Ольга – пусть нету денег, лишь бы ничего не делать!

Но сейчас она и в самом деле была мне не нужна. Я планировала встретиться с Максимом Стариковым. Была у меня к нему пара вопросиков.

– На, возьми хоть немного денег, – протянула я сестре две пятидесятирублевые бумажки. – А то с голоду умрешь.

– Спасибо! – Ольга схватила деньги с таким видом, словно ничего другого от меня и не ожидала. Я только вздохнула.

– Жора, – обратила я внимание на Овсянникова, когда Ольга ушла. – Тебе какие координаты оставил этот рыцарь печального образа?

– Максим-то? Вот, сейчас, – Жора завозился и вытащил из кармана небольшой листочек бумаги. – Вот и телефон его и адрес. Да он тут замучился звонить и спрашивать, как идут дела!

– Он бы, собака, лучше помнил, что мне сообщить надо! А то номер моего телефона он помнит, а что его невеста была беременна – не помнит.

– А может, он и не знал?

– Может, когда она была жива, и не знал. Но когда она умерла, ему должны были об этом сообщить.

– Вообще-то конечно! – согласился Жора. – Что поделаешь! Память девичья!

Я быстро набрала домашний номер Максима.

– Полина! – он дико обрадовался. – Как здорово, что вы позвонили! А я просто места себе не нахожу! Ну что, нашли убийцу?

– Экий ты быстрый, парень, – подивилась я его прыткости. – Послушай, если ты будешь и дальше скрывать от меня важные сведения, мы вообще ничего не найдем, понял?

– Нет, не понял. О чем вы?

– Ладно, встретимся, поговорим. Слушай меня внимательно. Я сейчас еду на работу в спорткомплекс. Подъедешь туда часикам к семи. Спросишь Снегиреву Полину Андреевну, тебе любой скажет, где я. Понял?

– Понял, буду.

Максим просунул голову в спортзал в половине седьмого. Видимо, он не мог дождаться, когда увидит меня и узнает новости. Сейчас я покажу ему новости!

– Это что же вы делаете, молодой человек? – начала я, проведя Максима в зимний сад.

– А что случилось? – заерзал он на стуле.

– Почему вы скрыли от меня, что ваша Алена была беременна?

Парень опустил глаза.

– Да я не думал даже, что это важно! – сказал он наконец. – Какое это имеет значение?

– Для меня все имеет значение! – рявкнула я. – Если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли – имей в виду, что сообщать ты мне должен все до мельчайших подробностей, понятно?

– А когда я вам вначале рассказывал все подробности, вы меня выгнали! – обиженно припомнил Максим.

– Ну это… – я смутилась. – Это когда было! И потом, в тот момент я еще не занималась расследованием твоего дела.

– Да, конечно.

– Так что давай без обид, – добавила я уже мягче, кладя руку ему на плечо.

– Да, да, спрашивайте, я все расскажу! Извините меня, пожалуйста.

– Ты знал, что Алена была беременна?

– Да… То есть нет… Вернее, я узнал об этом только тогда, когда она умерла.

– Значит, она не говорила тебе? А может быть, она и сама на знала?