Наталья Никольская - Грязная кровь

– Просто ты пришла не очень вовремя, мама, – процедила я сквозь зубы.

– Спасибо, – обиженно отозвалась Ираида Сергеевна. – Но раз я пришла, то, может быть, вы все же соизволите объяснить мне что тут творится?

В это время из кухни высунулась Валя и, увидев в коридоре распростертого на полу Зуя и незнакомую женщину, снова скрылась за дверью.

– Оля, что делает здесь эта вульгарная девица? – нахмурилась Ираида. – И почему ты, Поля, избиваешь этого мальчика?

Сердобольная мама наклонилась к Зую. Подняв его за подбородок, она оценивающе посмотрела на его лицо и слегка потрепала по щеке.

– Мама, – проговорила я предостерегающим тоном, – я знаю, что вам нравятся молодые люди именно такой комплекции, но этот тип вам не пара. Во-первых, он уголовник, во-вторых, у него СПИД.

Зуй стал понемногу приходить в себя. Но когда он открыл глаза и увидел склонившееся лицо моей матушки, которая, вдобавок, потрепала его по щеке и услышал слово СПИД, то попытался «продолжить тему».

Впрочем, ему это не удалось, да и я бы не позволила ему тут распрягаться. Зуй с трудом приподнялся и, держась за стенку, попробовал сделать шаг вперед, но чуть не упал. Тогда он сдался.

– Хорошо, щас я сваливаю, – с трудом проговорил он, – но я скоро вернусь. Вы усекли? И тогда разговор будет совсем другим…

– А не надо было нарываться, – гаркнула я ему в спину, – снизил бы обороты сначала, а потом уже претензии заявлял, ясно?

Зуй спускался по лестнице, бормоча какие-то невнятные угрозы. Я захлопнула дверь и прошла в комнату. На душе у меня было неспокойно. Он, конечно же, вернется. И, скорее всего, не один. Вопрос только в том – когда и с какими намерениями.

Пока я «провожала» Зуя Ольга успела рассказать матушке ту же самую историю, что и мне. Теперь Ираида Сергеевна с наслаждением отчитывала дочь, ораторствуя, словно лектор на трибуне.

Я решила, что для меня будет слишком при всем этом присутствовать и прошла на кухню. Валя встретила меня вопросительным взглядом, в котором испуг был перемешан с надеждой, но сейчас я была не настроена с ней разговаривать. Я лишь буркнула:

– Сиди тихо и не вздумай никуда убегать. Сейчас мама уйдет и мы поговорим.

Я уселась и закурила, заметив время на циферблате настенных часов. Ираида Сергеевна уложилась в семь с половиной минут и ушла не попрощавшись.

Когда я выглянула в зал, то застала сестру в полном упадке. Ольга сидела на диване, поджав колени ко лбу и закрывала руками затылок, словно защищаясь от удара. Стоило мне присесть с Ольгой рядом и лишь дотронуться до ее плеча, как она разразилась рыданиями.

– Ну ты слышала? Ну ты видела? – бормотала Ольга сквозь слезы. – И это наша мама! Обратила внимание на то, как она молодеет после скандалов? Это же самый настоящий энергетический вампир!

– «Вампир», – передразнила я ее. – Надо меньше книжек читать! Ты сама, мать, хороша: обложилась всякой эзотерической попсой, специалист, блин, экстра-класса! А в дом пускаешь первого встречного.

Зря я на нее наехала, конечно, но уж просто не смогла сдержаться. А, может быть, смутно ощущала, что по отношению к матери Ольга не так уж неправа. Действительно, Ираида Сергеевна прямо-таки тащилась от подобных сцен, это я еще с детства помню…

Рыдания Ольги плавно и неизбежно перешли в форменную истерику. Теперь Ольга уже не могла говорить – дыхание перебивалось судорожными всхлипами, которые все учащались и учащались.

Я сбегала к шкафчику за снотворным и, растолкав в ложке таблетку люминала, дала Ольге запить порошок теплым крепким чаем. Потом обняла за плечи и, осторожно приподняв, довела до постели. Укрыв сестру толстым пуховым одеялом, я посидела с ней немного, держа за руку и осторожно поглаживая ее запястье.

Нечто подобное я уже видела, только в более тяжелой форме. Когда Ольга развелась с мужем, у нее был самый настоящий нервный срыв. То часами сидела, вся заторможенная, в одну точку смотрела, то рыдала – и тоже часами, даже не знаю, что было хуже.

Ну вот, кажется, угомонилась. Тихонько встав с постели, я вышла из спальни, стараясь, чтобы не скрипели половицы. Теперь, кажется, настала моя очередь дать волю накипевшим эмоциям – я была зла на всех! На маму-садистку, на сестру-рохлю, на этого бесцеремонного подростка и, само собой, на незваную гостью.

Я прошла на кухню, плотно закрыла за собой дверь и уже собиралась выдать Вале по полной программе. Так, чтобы мало не показалось!

Но как только я увидела ее глаза – глаза приговоренного к смерти человека – моя злоба куда-то улетучилась и вместо нее нахлынула оцепеняющая усталость. Сейчас мне уже было все равно и я хотела лишь до конца разобраться в этой ситуации, чтобы принять решение.