Александр Трапезников - Оборотень

— Пусть думает, что это сделали местные ребятишки, — отозвался Тим, просовывая прут в дужку замка и проворачивая железку. Что-то хрустнуло и конец дужки выскочил из запора. Тероян отодвинул щеколду, открыл дверь. Вниз шли несколько цементных ступеней. Подсвечивая фонариком, они спустились в сырое, пронизывающее холодом помещение. Контраст с теплым, душным воздухом наверху был разителен. Тим вытер капельки пота на лбу. Сам бункер оказался необычно длинным, просторным. Он тянулся на несколько десятков метров, да еще загибался влево и в нем можно было стоять в полный рост. Возле стен стояли ящики с продуктами, мешки с картофелем и луком, корзины чеснока, моркови, свеклы. Был даже промышленный холодильник, который тихо гудел. Глория открыла его, стала разглядывать содержимое при свете загоревшейся внутри лампочки. А Тероян пошел дальше, в конец бункера. Там он обнаружил железный шкаф, обложенный кусками искусственного льда. Над ним поднимался синеватый пар. Дверца шкафа, лежавшего навзничь, также была заперта, но с этим замком Тероян справился легко, орудуя прутом, как профессиональный взломщик. Он открыл дверцу и посветил внутрь фонариком. То, что он увидел, бросило его в жар, несмотря на ледяной воздух вокруг.

— Ну, что там? — услышал он голос девушки, идущей следом. Тероян поспешно захлопнул крышку и повернулся.

Ничего особенного, — сказал он. И в это время в бункере под потолком ярко зажглись две лампы.

Вниз по ступеням спускался один из сыновей хозяина, держа в руке садовую тяпку с двумя острыми, изогнутыми жалами. А за его спиной уже маячил и второй „кабан“, сжимая в ладони древко топора. Тероян попятился к стене, загораживая Глорию.

— Ничего, — сказал первый сын, надвигаясь на него. — Это не больно. Ты даже не почувствуешь.

Он взмахнул тяпкой, но Тим снизу ударил его прутом по руке, и тот взвыл, выронив свой инструмент. Глория прыгнула в одну сторону, Тероян — в другую, насколько позволяло пространство, а между ними рубанул топором пустой воздух второй сын. Тероян схватил крышку от какого-то бака и следующий удар пришелся в нее. Удар был настолько сильным, что этот ненадежный щит тотчас же прогнулся, но Тим успел пригнуться и заехать прутом по коленной чашечке.

— Не я первый начал, сынок, — сказал он рухнувшему на пол детине, силящемуся подняться. Тероян придавил своей железякой его горло и оглянулся. Первый сын, подобрав тяпку левой рукой, размахивал ею перед Глорией, но он был слишком тяжел и неповоротлив, а гибкая девушка скользила вокруг него, как саламандра. Смертоносная тяпка со свистом, но впустую резала воздух. Зрелище было весьма забавное, несмотря на страшную опасность. Глория в очередной раз изогнулась, отступила, затем подпрыгнула и в развороте нанесла „кабану“ удар пяткой прямо в горло, покрытое складками жира. Сын постоял некоторое время, словно раздумывая, и опустился своим мощным задом на цементный пол.

— Хорошая у меня девушка, правда? — горделиво спросил Тим, сильнее нажимая на прут. Вся драка произошла очень быстро, всего за несколько минут. В пылу схватки никто не слышал, как во двор въехал автофургон. И только сейчас Тим увидел спускающегося в бункер третьего сына.

— А этот еще откуда взялся? — прошептал он. Третий „кабан“ включил газовую горелку и синее пламя вырвалось на полметра вперед. Глория и Тим вновь стали пятиться в конец бункера. Шипящий огонь перед их лицами плясал, неумолимо надвигался на них, а выбить горелку из рук сына не было никакой возможности. Помощь пришла неожиданно, когда они уже не ожидали ее. Выражение глаз кабана» вдруг изменились, они стали еще более мутными, бессмысленными. Он споткнулся и упал к ногам Терояна. Газовая горелка погасла. В проходе стоял Юнгов, все еще сжимая в руках гнет для квашеной капусты, которым он свалил последнего сына.

— Ты откуда? — спросил пораженный Тим.

— Потом. Давай выбираться, — ответил тот.

— Погоди. Дай посмотреть, никого тут не убили? — Тероян по очереди обошел всех трех сыновей. Все дышали, ворочались, хрипели, но были живы.

— А вот теперь уже поздно, — огорченно произнес Юнгов. — Смотри.

У входа на нижней ступеньке стоял хозяин постоялого двора, переводя дуло двустволки с одного на другого. Тероян, ощупывавший голову третьего сына, медленно поднялся, закрывая своим телом Глорию. Алекс тяжело дышал, держа палец на спусковом крючке.

— Врежь по ним, батя! — прохрипел второй сын, с разбитой коленкой. Чего ждешь?