Александр Трапезников - Оборотень

— Чем же мы сами не пища для подобных стай? — спросила Глория.

— Вы правы. Так оно со временем и будет. Я слышал, в Ступино такая же стая уже разорвала на части двух школьников. На всякий случай вооружимся, и Тероян, нагнувшись, подобрал с земли тяжелую длинную палку. Они подождали некоторое время, а затем двинулись дальше. Минут через десять впереди мелькнули металлические решетки деревенского кладбища, изломанные и покореженные. Тропинка распалась на несколько дорожек, веером расходящихся в разные стороны. Тероян взглянул на часы: стрелки показывали десять двадцать пять. Вокруг было тихо и безлюдно. Не было видно и собак. Не слышалось даже птиц, будто и они избегали этого скорбного места. Лишь где-то неподалеку вдруг проквакала лягушка, и ей тотчас же ответила другая, таким же насмешливым и дребезжащим голосом. И вновь все смолкло.

— Вступаем в царство Аида, — сказал Тероян, огибая могилы. Девушка шла следом, пугливо озираясь по сторонам. — Люблю посещать старые кладбища. Здесь тебя всегда поджидает какая-нибудь неожиданность. Порою встретишь знакомую фамилию на плите и остановишься. Замрешь. Откуда она здесь, ведь этого человека я лишь на прошлой неделе видел живым и здоровым? Ан нет, то другой. Но и имя сходится, и фотография похожа. Странно. Вы верите в бессмертие? — Тероян обернулся, и Глория чуть не налетела на него. Он поддержал ее за локоть, а лицо девушки оказалось совсем близко. И ему вдруг захотелось поцеловать ее в губы. Он стоял, завороженный ее взглядом, но и Глория ожидала чего-то, смотря ему прямо в глаза, обжигая синими огоньками.

— Мы с вами сумасшедшие, — шепотом сказала она. — Все нормальные люди готовятся ко сну, а мы бродим среди могил и что-то ищем.

— Но здесь не только могилы, — также шепотом ответил Тероян. — Тут целый океан людских слез. И море радости, любви, счастья, которое они унесли с собой, в иной мир. Они уже причастны к тайне бытия и взирают на нас ласково, но насмешливо, как на несмышленых детей. А что осталось нам? Страдания да блуждания в поисках истины и света.

— И любовь, — отозвалась девушка. — Пока мы живы.

— Это всего лишь миг. Перед вечностью, ожидающей нас.

— Пусть миг, но он может быть прекраснейшим в жизни. Может остановиться на своем взлете навсегда.

— Как?

— Со смертью. Почему люди не умирают, когда достигают предела счастья?

— Потому что ждут еще большего. Кто знает — где этот предел, и есть ли он вообще? — Тероян отпустил Глорию. — Пойдемте дальше. Кладбище располагает к философскому осмыслению жизни. Я бы именно здесь читал лекции о Канте и Гегеле. И непременно в полночь, чтобы студенты держались за руки и не отвлекались, а дрожали от страха.

— А вам самому страшно?

— Нет.

— Тогда и мне тоже, — и девушка пошла следом за ним.

— Так я не услышал насчет бессмертия? — напомнил Тероян.

— Я верю в переселение душ, — ответила Глория. — В седьмом веке я была воином-мамлюком у одного султана. Вот только имя его подзабыла.

— А говорите — память плохая, — улыбнулся Тим. — Вон, даже седьмой век вспомнили. Так что наше время как-нибудь одолеем. Внимание! Кажется, мы набрели на что-то интересное.

Они уже удалились в глубину кладбища и сейчас увидели слева белеющие среди редких березок стены какого-то здания, похожего на большой склеп с куполообразной крышей. Дорожка к нему была растоптана, виднелись даже следы шин. Тероян посветил фонариком.

— Вроде бы тут ездили на мотоцикле, — пробормотал он, присев на корточки. Девушка опустилась рядом с ним. — И вон там тоже, — они прошли несколько метров — к другой тропинке. — И здесь. Похоже, что к склепу подъезжали с разных сторон. Целая группа. А ну-ка заглянем внутрь.

Если в склепе когда-то и были двери, то их давно сорвали, теперь на их месте зиял темный пролом, сохранивший очертания арки. По карнизу тянулись замысловатые изображения, а возле стен все поросло крапивой и папоротниками, высотой с человеческий рост. Тероян, светя фонариком, шагнул в пролом, нагнув голову, и остановился как вкопанный. Прямо перед ним, посередине склепа, был установлен каменный пьедестал, на котором когда-то, очевидно, стоял гроб с покойником. Теперь он был пуст, словно поджидал нового хозяина. Но не сырой могильный воздух и не дыхание прячущейся где-то поблизости смерти взволновали Терояна, заставили его замереть. Ему показалось, что он узнал этот пьедестал, даже его сколотый с бока край. Он видел его на кадрах кассеты. Только тогда на нем лежала черноволосая девушка…