Андрей Константинов: Дело об обиженных журналистах

Мы с Анютой напряглись и попробовали начать все сначала… Ну, если и не начать, то, по крайней мере, сделать вид. Какое-то время это удавалось. Пока я не встретил Марину Ясинскую.

Воспоминаний хватило на дорогу от агентства до «Идеальной чашки».

Воздух в заведении состоял из смеси кофейных ароматов, табачного дыма и женского парфюма. Часы над барной стойкой отсчитывали сорок третью минуту моего ожидания, вторая чашка «Черного леса» (кофе, ром, ваниль, стружка шоколада, взбитые сливки) давно показывала донышко. Третью я заказывать не хотел — боялся, что кофе из ушей польется.

Пропустить Маришку я не мог — по привычке выбрал место подальше от входа, но так, чтобы хорошо видеть всех входящих и выходящих.

Ну, что с этими женщинами делать? С глупыми — скучно. С умными — тяжело.

Из всех загадок цивилизации для меня самая удивительная — женская пунктуальность. Вернее, ее полное отсутствие. Все представительницы прекрасного пола, которых я на своем веку поведал немало, имели одну общую привычку: опаздывать на назначенные встречи.

Я вынул из кармана табак, трубку и все необходимые для их использования принадлежности. Прием сработал — через каких-то пару затяжек в дверях показалась она, Марина Ясинская, двадцати трех лет, глаза серые, рыжая копна волос до плеч, на носу конопушки, которые она стремилась извести на нет разнообразными косметическими средствами, факультет журналистики — не помню, четвертый или пятый курс, статьи о новостях поп — и рок-музыки в «Телескоке».

В этот раз что-то во внешности моей милой было не так — по лицу размазан грим, светлая футболка перепачкана. А что с прической? Вместо гривы какие-то обдерганные сосульки…

— Мариша… — Я кинулся навстречу, стараясь не опрокинуть кофеманов с их столиками.

Вблизи Марина выглядела совсем неважно: щека расцарапана, на лбу синяк, волосы обкромсаны беспорядочными клоками.

Уткнувшись мне в плечо, Мариша зарыдала. О приятном времяпрепровождении можно было забыть.

Я поймал машину, втиснул нервно всхлипывающую Марину на сиденье, сел следом, назвал адрес. Вез я ее туда, куда и собирался везти изначально, назначая свидание — на квартиру к Ваське Политову, своему бывшему сослуживцу по одному из питерских театров.

Вот и приехали. Типовой «корабль» на Гражданке. Четвертый этаж, мы на месте — однокомнатная Васькина квартира с крохотной кухней. Хозяин, оставив мне ключи, на пару дней отъехал на гастроли в Волхов, радовать детишек «Котом в сапогах». Возле кровати цветы, в холодильнике — шампанское, фрукты. Все это я завез загодя, предвкушая наши послекофейные развлечения. Не до них.

Мою спутницу колотила крупная дрожь. Успокоить женскую истерику — примерно то же самое, что голыми руками тормозить паровоз. Тут-то шампанское и сгодилось — хлопнула пробка, и я силой влил в Марину несколько глотков. Поперхнулась, закашлялась, но лекарство подействовало. Я усадил ее на стул на кухне и принялся втолковывать, как маленькой:

— Котенок, ты можешь ничего не рассказывать, даже не отвечать, просто кивай… Сейчас я тебя отведу в душ. Хорошо?

Кивок.

— Мне придется тебя раздеть…

Замерла… Кивнула. Вот и ладушки.

Я включил в ванной свет и осмотрелся — ничего, сойдет, сейчас не до высот эстетики. Сполоснул ванну, пустил горячую воду. Вернулся на кухню, где, привалившись к холодильнику, сидела Марина.

Я перенес ее в ванну. Осторожно стащил с девушки перемазанные грязью джинсы и футболку, затем трусики — лифчик юная леди не носила принципиально, но сейчас мне было не до эротических фантазий. От кучки одежды на полу почему-то несло помойкой.

Марина сама забралась в ванну. Я присел на эмалированный бортик и стал аккуратно смывать с нее грязь, слезы и размазанную косметику…

Потом закутал девушку в огромное махровое полотенце, уложил ее на диван, сверху накинул плед с тиграми. Вскоре поспел чай…

Марина вроде бы окончательно успокоилась. Я сел рядом на краешек дивана, обхватил ее ладонь своими руками.

— Котенок, теперь, если можешь, расскажи, что с тобой случилось?

Пару недель назад на улицах появились афиши, извещавшие, что в городе пройдут «эксклюзивные четырехдневные гастроли» легендарных рок-звезд с Британских островов «Боди Джи». Радовать слушателей они собирались в двух престижных ночных клубах на Невском проспекте: «Лаки чен» и «Голден боллс».

И «Счастливого китайца» и «Золотые шары» — именно так переводились на русский названия этих заведений — «держали» колоритные и небезызвестные в самых различных кругах братья — Станислав и Виктор Карпенко. Клубы были не из дешевых Я, к примеру, ни в том, ни в другом ни разу не был. Хотя, говорят, там было на что посмотреть: концерты звезд, раскрученные ди-джеи в качестве ведущих дискотек, полуобнаженные официантки, стриптиз, «марки» ЛСД, коксовые «дорожки» и золотая молодежь с малопонятными источниками дохода…