Анатолий Семенов: Преступление не будет раскрыто

— А если кто-нибудь проезжий увидит меня на дороге, — усмехнулся Олег, — бегущего-то среди ночи, тоже ведь испугается. Подумает, утопленник из Ангары выскочил.

Марина не ответила.

Олег понял, что одним неосторожным словом сделал двойную ошибку: напомнил ей о том, что недавно тонула, и нагнал на неё ещё больше страху. Ангара рядом. Сплавится близко таймень или вылезет ондатра из воды. Тут такое место, что всё может случиться.

Мысленно ругая себя за оплошность, Олег встал.

— Я буду вас ждать, — сказала Марина, вынимая руку с золотым браслетом и золотыми часиками и глядя на них.

— Неужели идут? — спросил Олег.

— Пока идут, — ответила Марина. — Может в них вода и не попала вовсе. Сейчас без десяти одиннадцать. Двадцать минут двенадцатого я вас жду.

Олег отогнул черёмуховую ветку и вышел на простор. Марина проводила его взглядом и прислушивалась к шагам, пока они совсем не стихли.

Олег понимал, что приятного мало, когда лежишь в мешке Бог знает где среди ночи. Он торопился исследовать распадок, попал в густые заросли, из которых еле выбрался, но кроме узенькой тропинки вдоль черёмуховых кустов не было признаков близкого жилья. Он вернулся на берег Ангары и пошёл по дороге. Вскоре наткнулся на развилку: одна дорога шла по-прежнему вдоль берега на Ольховку, другая круто поднималась в гору. Не долго думая, Олег стал подниматься. Теперь не только согрелся, даже вспотел. Нечаянно запнулся о камень и ушиб ногу. Прихрамывая, добрался до поля, засеянного горохом. Здесь дорога вновь раздвоилась. Одна ветка поворачивала в берёзник, которому не было конца-краю, другая спускалась в глубокий овраг. Олег остановился в нерешительности, не зная куда идти. Отпущенное ему время явно было на исходе, и плутать ещё по каким-то оврагам и березнякам уже не имело смысла. Забрёл на поле, нарвал полные карманы стручков и вернулся назад.

Подошёл к Марине. Она лежала не шелохнувшись. Из мешка торчала макушка головы.

Олег нагнулся: «Жива или нет?»

— Вы опоздали на целых двенадцать минут, — сказала она, не меняя позы. — Нашли деревню?

— Нет.

— Я так и знала.

— Зато нашёл поле с зелёным горошком.

— Правда? — Марина оживилась и высунула лицо: — А мне принесли?

— Сколько хочешь. Куда сыпать? Вот сюда, — сказала Марина, развернув краешек простыни.

Олег стал вытаскивать стручки горстями из обоих карманов.

— Хватит, спасибо. Оставьте себе.

Он сказал, что наелся досыта и сложил на простыню все стручки. Получилась целая гора. Последний разорвал ногтем, собрал горошины в ладонь и кинул себе в рот.

Пока Марина забавлялась зелёным горошком, Олег расстелил мокрую палатку на траве, свернул под голову пустые чехлы и только хотел лечь, услышал голос Марины:

— Олег… Извините, как вас по отчеству?

— Мне всего девятнадцать. Какое отчество. Зови просто Олег. И вообще, предлагаю оставить официальный тон. Мы ведь теперь друзья по несчастью. Верно?

— Верно.

— А друзья разговаривают на «ты». Только не подумай, что я сразу стал напрашиваться к тебе в друзья, когда перед грозой подплыл к твоему баркасу, царство ему небесное. Вырвалось как-то под запалку.

Марина улыбнулась.

— А ты злопамятный.

— Да нет, не злопамятный. Я просто так, к слову.

— И всё-таки скажи мне своё отчество и фамилию. Я должна знать о тебе все.

— Олег Павлович Осинцев. Родился в Хабаровске первого июля тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года. Все? Или ещё что-нибудь добавить?

— Ну вот что, Олег Павлович, мне неудобно лежать. Надо что-то вместо подушки под голову.

— Возьми вот эти чехлы.

— Нет-нет! Они мокрые. Наломай черёмуховых веток, только мяконьких, пушистых.

Олег подошёл к ближайшему кусту и начал осматривать его.

— Здесь ничего не трогай. Это место заповедное. Он покорно вышел с полянки. Через несколько минут принёс целую охапку веток и бросил её возле Марины.

— Выбирай, которые тут пушистые.

Пока Марина делала себе изголовье, Осинцев улёгся, наконец, и почувствовал неприятный холод от мокрой палатки. Мурашки побежали по всему телу.

— Олег Павлович! — позвала Марина. — Открой, пожалуйста, банку.

Олег вздохнул, разыскал острую палку с камнем и принялся за работу. Сделав отверстие, подал банку.

— Спасибо, — сказала Марина. — Не мешало бы ещё холодненькой водички. Пожалуйста, набери в свою банку воды.

Когда он был уже за кустами, крикнула вслед:

— Не забудь сполоснуть!