Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто

— А вы помните меня? — спросил молодой человек, когда они отошли подальше от оркестра и могли слышать друг друга.

Марина взглянула на него и повела плечами.

— Ну как же! Помните на рынке нынче летом? Вы опрокинули молоко.

Она уставилась на партнёра. Он улыбнулся.

— Ах, это были вы? — сказала Марина и в одно мгновение припомнила всё то, что произошло с нею в один прекрасный день на рынке.

… Это было во время экзаменов. Она тогда решила отдохнуть. День был ясный, тёплый, и Марина, прогуливаясь по улицам Случайно зашла на рынок. Там было много фруктов, привезённых с юга. Прохаживаясь между рядов, она заметила, что этот самый молодой человек, который сейчас с нею танцует, ходит за ней. Она наградила его уничтожающим взглядом раз, другой, но он не отставал и только улыбался. Марина подошла к прилавку, заваленному яблоками, и стала выбирать плод покрупнее. Молодой вислоусый киргиз в тюбетейке, стоявший за прилавком, бросил на тарелку весов несколько яблок. «Вот, красавица, хороший яблокы, — говорил он с сильным акцентом. — Вкусный как мёд, сладкий как аромат, заходы народ, свой огород, половына сахар, половина мёд. Полкыло? Кыло? Вот триста пятысят грамм!» Подошла старуха и поставила на прилавок сетку с покупками и бидон с молоком. Наконец, Марина выбрала яблоко и подала его киргизу, чтобы тот взвешал. Она оттянула руку и нечаянно задела локтем бидон, стоявший на самом краю прилавка. Бидон кувыркнулся вниз, поливая асфальт молоком. Марина вскрикнула и едва успела отскочить.

«Ай! — закричала старуха. — Ослепла что ли?» Марина испуганно и сконфуженно смотрела на старуху, пока та скандалила, называя её и растяпой и полоумной. «Бабуся, я нечаянно, — оправдывалась Марина. — Простите, пожалуйста. — Я сейчас заплачу». Она рылась в сумочке и ещё больше краснела и волновалась, не находя ни одного рубля — была одна мелочь. Молодой человек подошёл к старухе, дал ей скомканную ассигнацию и сказал: «Возьмите и не шумите». Старуха выхватила у него деньги, бормоча что-то под нос, и потащилась к бочке, возле которой шла бойкая торговля разливным молоком. «Я вас не просила, — сказала Марина, обращаясь к молодому человеку. — Уж если так получилось, пойдёмте со мной. Тут недалеко у меня есть знакомые, я вам верну долг».

«Пустяки», — ответил он, пристроившись сбоку. До выхода с рынка они шли молча. Она была строгая и серьёзная, шла гордо подняв голову. Он улыбался, искоса поглядывая на неё. «Я приглашаю вас сегодня в кино», — сказал он. — «Спасибо за приглашение, но я сегодня занята». — «Тогда завтра», — «И завтра тоже» — «Послезавтра в цирке новая программа» — «Нет». — «Вы студентка?» — «Возможно» — «Где учитесь?» — «Неважно». — «Я вас буду ждать сегодня в шесть у входа в парк». — «Нет» — «Неблагодарная». Сказав это, молодой человек отстал и затерялся среди прохожих. Марина обернулась. Не найдя его, она резко повернулась и пошла дальше. Все это припомнилось отчётливо, и сейчас, танцуя с тем самым молодым человеком, она невольно улыбнулась.

— А вы тогда вели себя нехорошо, — сказала Марина. — Разве можно приставать к девушкам на улице?

— О, я каюсь! — ответил партнёр. — Но я… В этот момент танец закончился.

— Благодарю, — сказал партнёр и проводил Марину до места, откуда пригласил её. Он отошёл в сторонку.

— Что за парень? — спросила Таня.

— Не знаю.

— Симпатичный. Только бабочка ему не идёт. Лучше бы он надел обыкновенный галстук.

Следующим было танго. Он снова хотел пригласить Марину но опоздал. Его опередил мичман. Потом с ней танцевал какой-то студент, потом другой студент, потом военный лётчик, а молодой человек с бабочкой каждый раз приглашал Таню и осторожно выпытывал у неё то, что ему было нужно. Потом он исчез с вечера совсем.

На другой день после студенческого бала в мединституте, в воскресенье, Марина пошла в театр. Она давно хотела посмотреть пьесу «Пигмалион» Бернарда Шоу. На спектакль была сделана коллективная заявка, и Марина на этот раз была в театре со своей группой студентов. Люди усаживались. Марина была уже на месте и от нечего делать припоминала минувшие впечатления. Ей показалось, что вчерашний молодой человек, красавец, повёл себя странно. Летом он на улице приставал к ней, а вечером ушёл и не был навязчив, тогда как там возможностей больше, чем на улице; и кто знает, если бы он почаще приглашал её на танец и вёл себя хорошо, быть может, она не была бы против этого знакомства. С Осинцевым все равно всё кончено. Он знал её непорочной, и пусть она останется у него в памяти именно такой. Конечно, Осинцев лучше, надёжнее всех парней, с которыми она знакома. Но что делать? Сказать ему, что вот, Олег Павлович, извини, я была в Москве, и меня там изнасиловали? Нет уж! Лучше замуж за кого угодно, чем объясняться на эту тему. Она думала о своём грехопадении, сидя в партере, и нечаянно, в раздумье, повела глаза на правые ложи бенуара. Её взгляд скользил по нарядным платьям, по женским причёскам, по фигурам и лицам мужчин. В одном месте не то, чтобы она узнала кого-то, а просто в её глазах пока мелькнуло что-то и где-то встречавшееся. Она снова посмотрела в то место, и щеки у неё вспыхнули. Она смотрела на него пристально и удивлённо. Это был вчерашний молодой человек, красавец, одетый великолепно, в модный тёмный костюм в полоску. Он посмотрел на неё со скрытой улыбкой и кивнул головой в знак приветствия. Она быстро отвела взгляд и также удивлённо и пристально, как смотрела на него, уставилась на занавес сцены.