Шекли Роберт - ВРЕМЕНИ В ОБРЕЗ

Майид, с обожженным солнцем лицом и покрасневшими глазами, сказал Дэйну, что здешний климат, похоже, ничуть не лучше адских сковородок.

Один из ракканцев закричал, что видит сзади две или три темные фигуры и они движутся вслед за караваном! Майид пригляделся повнимательнее и невесело хмыкнул.

- Что там такое? - спросил Дэйн.

- Гиены. Учуяли смерть и будут теперь бежать за нами, надеясь на поживу.

В небе над маленьким отрядом появился одинокий стервятник, парящий на невидимых потоках воздуха. Он тоже ждет, сказал Майид Дэйну, и он будет насмерть биться с гиенами - впрочем, недолго.

Все молча ехали, едва держась в седлах от усталости. Проехали мимо остатков небольшого пересохшего оазиса. Внезапно один из ракканцев потерял сознание и повалился вниз головой на плотно слежавшийся песок.

Майид остановил отряд, спешился, влил в глотку бесчувственному ракканцу немного воды и брызнул несколько капель ему на лицо. Это не помогло, человек так и не пришел в себя, не пошевелился, дышал неровно и с хрипом. Майид не мог возиться с ним дольше. Он перекинул бесчувственное тело поперек седла и привязал веревкой, затем вновь сел в седло и погнал отряд в прежнем ритме.

Миновал полдень, а впереди по-прежнему простиралась бескрайняя пустыня. Один из верблюдов - молодой, светло-коричневой масти, довольно послушный (для верблюда) - неожиданно начал часто-часто кашлять. Майид внимательно прислушался и, похоже, вначале сильно обеспокоился.

- Плохо, очень плохо, - сказал он Дэйну. - Мы можем доехать, если потеряем кого-нибудь из людей, но без верблюдов нам никак...

- Он так сильно заболел?

- Сильно. С одной стороны, верблюды уже и так держатся на пределе выносливости. Но что гораздо хуже, этот кашель очень напоминает приступ манхуса - это такая болезнь легких. Надеюсь, я ошибся и все не так плохо - болезнь очень заразна, и остальные верблюды вполне могли ее подхватить.

- Он выживет?

- Нет.

- Надолго его еще хватит?

- Сам увидишь. Ждать уже недолго.

Они поднялись на небольшой холм. Светло-коричневый верблюд кашлял, как человек с последней стадией туберкулеза. Едва перевалили вершину и начали спуск, больное животное три раза оглушительно кашлянуло и замертво рухнуло на песок.

- Так умирают верблюды, - сказал Майид, снова останавливая отряд.

- И так всегда - никаких особых признаков близкой смерти или едва заметные, - добавил Мухаммед ибн-Хисса, проводник из Халиди. - Кажется, что он готов бежать хоть на край света, но, как только наступает предел его силам, верблюд мгновенно падает и умирает.

- Так ты думаешь, это просто переутомление, не аль-манхус?

- Хотелось бы верить. Верблюд погиб слишком быстро, вряд ли у него были больные легкие. Мы будем забрасывать его песком, Майид?

- Это ни к чему. Если саудовцы в самом деле поперлись в Тадж, они сюда не вернутся. А если и так - мы к тому времени либо ускользнем от них, либо умрем.

- Ты прав. Надо, чтоб еще кто-нибудь сел вдвоем на одного верблюда.

Майид оглядел своих спутников и скомандовал:

- Али, сядешь позади Мубарака. Он все равно без сознания, так что будет вместо седельных сумок.

Они вновь поехали, вниз по песчаному склону и дальше по гранитной платформе, усеянной множеством огромных валунов. Платформа совсем чуть-чуть поднималась в гору, но измотанные верблюды еле ползли, пыхтя и отдуваясь, будто карабкались по скалистым пикам Акдара. Люди были измучены ничуть не меньше верблюдов. Ракканцы даже не пытались делать вид, что они прекрасные наездники, они буквально лежали с закрытыми глазами поперек верблюжьих спин, обхватив одной рукой шею животного, а другой цепляясь за луку седла. Мухаммед ибн-Хисса, наверное из-за неукротимой гордости своего клана, сидел в седле почти так же прямо, как в начале пути, и только иногда было заметно, что он устал не меньше прочих - когда халиди начинал внезапно крениться в сторону, но тут же хватался за луку седла и снова выпрямлялся, устыдившись своей слабости.

Майид, такой же сын пустыни, как Мухаммед, но более крепкий и выносливый, сидел в седле прямо, поводья, как всегда, непринужденно свисали у него в руке. Казалось, он не испытывает никаких неудобств. Но тени на его лице, почти полностью закутанном кафьей, залегли глубже, чем обычно, и кожа стала темнее, чем всегда, и глаза превратились в багровые воспаленные щелочки.

Дэйн уже несколько раз бывал в пустыне, но никогда раньше ему не приходилось ехать так долго без отдыха и никогда - на верблюде. Ему очень не хватало нужного опыта, но он был на редкость вынослив, что, в свою очередь, объяснялось отличным сбалансированным питанием и таким медицинским обслуживанием, о котором ни бедуинам, ни ракканским горожанам не приходилось даже мечтать. Здоровье восполнило недостаток опыта, и Дэйн, хоть и устал, как не уставал никогда в жизни, сидел в седле почти так же уверенно, как Майид, и даже умудрился сохранить кое-какие силы про запас.