Фредерик Дар - Смерть, о которой ты рассказал

— Вот теперь, — заявила она, — я спокойна. Мне кажется, что я действительно воспользуюсь временем, которое мне осталось.., чтобы любить тебя.

— Да, но вначале я должен заехать к нотариусу.

— Зачем?

— Разве мы не решили, что я оставлю завещание в пользу твоего сына? Я правильно понял?

— Но ведь это не к спеху, Поль. У тебя впереди еще много времени, дорогой. Я пожал плечами.

— Время! Кто может утверждать, что у него впереди много времени? Раз мы избавляемся от этих мелочных вопросов, то избавимся от них навсегда.

— Как хочешь…

Нам понадобился целый день, чтобы покончить с этой бумажной волокитой. Когда мы возвратились в Роншье, была уже ночь. Мина купила на ужин колбасы и цыпленка. Пока она готовила еду, я пошел к Доминику. В этот раз он был совершенно пьян. По этому поводу не было ни малейшего сомнения. Я был уверен, что он вставал в наше отсутствие. Это взбесило меня. Бездельник, изображающий из себя больного, чтобы его тут нежили, еще попомнит меня в ожидании наследства!

— Как ваша лодыжка? — спросил я, еле сдерживаясь, чтобы не проорать ему свой вопрос прямо в лицо.

— Так себе.

Он еле мог говорить.

— Тогда я ускорю ваше выздоровление, дорогой! Я схватил с одной стороны кровать и опрокинул его. Он поднялся разъяренный.

— Что с вами?! Что за манеры… Я больше не мог сдерживаться.

— Мерзкий пьянчужка! Со мной то, что я ненавижу небылицы. Вы так же больны, как и я! Вы придумали эту уловку, чтобы приехать сюда и чтобы ваша мать продолжала вас нежить, да?

Я наотмашь ударил его по физиономии. Это прозвучало так громко, что встревожило Мину. Она прибежала с обезумевшим видом. Увидев меня и своего сына стоящими друг против друга, она вскрикнула и прижала руку к груди:

— Поль! Доминик! Что происходит?!. Мне следовало бы оградить ее от этого волнения, но я всегда даю выход своему гневу.

— А происходит то, что у этого кретина нет никакого вывиха и что он встает в наше отсутствие, чтобы надраться!

Я толкнул Доминика. Если бы он не был пьян, то мог бы сделать вид, что падает, но Доминик пробежал несколько метров на двух ногах. И только потом упал в кресло и заревел, словно ему было десять лет.

— Я не мог привыкнуть жить один, — рыдал он. —Мне было так тоскливо, что…

Естественно, что Мина бросилась его утешать. Это была такая сцена, вынести которую я не смог. С чувством отвращения, уязвленный, я поднялся к себе в комнату. Но при виде кровати мне стало плохо. Я пошел в комнату Мины. По крайней мере, здесь был ее запах, а постель вызывала в моей памяти воспоминания о чудесных мгновениях. Я сел перед трюмо, сложив руки и рассматривая комнату в зеркало. Отображенная в нем, она казалась нереальной. Может быть тут умерла Жермена Бланшен?

С нежностью я стал ощупывать безделушки, принадлежащие Мине: пульверизатор, шкатулку с украшениями, пудреницу, которой она так редко пользовалась, маникюрный набор, щетку для волос…

Внезапно я обомлел. Холод проник в мои конечности. Иногда тело реагирует раньше мозга на какую-то опасность или необычный факт. И сейчас мое тело восстало еще до того, как я понял причину.

Я схватил Минину щетку для волос и внимательно осмотрел.

Вполне естественно, что между зубчиками всегда остаются волосы. Я собрал несколько волосков вместе и стал изучать их.

Обычно крашеные волосы сохраняют возле корней свой естественный цвет. И этот цвет все больше выделяется по мере того, как волосы растут. В данном случае я наблюдал тот же феномен. И если он меня так сильно встревожил, то только потому, что открыл необычную вещь: СЕДЫЕ ВОЛОСЫ МИНЫ БЫЛИ СВЕТЛО-РЫЖИМИ У КОРНЕЙ. ВЫВОД: ОНА КРАСИЛАСЬ. НО ОНА КРАСИЛАСЬ НАОБОРОТ, ЕСЛИ МОЖНО ТАК СКАЗАТЬ, ПОТОМУ ЧТО, ИМЕЯ КРАСИВЫЙ РЫЖЕВАТЫЙ ЦВЕТ, ОНА КРАСИЛАСЬ В МЕРЗКИЙ СЕРЫЙ.

Я еще плохо представлял, что означало это открытие, но смутно понимал, что оно было серьезным.

Очень серьезным!

Бесполезно рассказывать, насколько грустным и мрачным был в эту ночь ужин. В первый раз в этом доме мы сидели за столом втроем. Доминик, протрезвевший после наставлений матери и моей пощечины, ел, едва раскрывая рот и не глядя на нас. Перед десертом он встал и возвратился в зал на свою кровать.

— Я сожалею, Поль.

— Хммм?

Я недоверчиво посмотрел на Мину, больше не вспоминая об инциденте с Домиником. Я думал только о своем открытии, касающемся ее волос.

— Я прошу тебя проявить великодушие…

— Ах да! Не будем больше говорить об этом.