Борис Руденко - Мертвых не судят

Он поставил «БМВ» на автомобильную площадку в одном из дворов соседнего квартала. Не спеша вытащил свертки с покупками и, не оборачиваясь, зашагал к длинному девятиподъездному дому. Перед дверью в центральный подъезд он задержался, якобы отыскивая в кармане ключи, но, едва захлопнув за собой дверь с кодовым замком, резко сменил темп.

Одним прыжком проскочил площадку, пробежал мимо лифта к окну, выходящему на другую сторону дома в сплошь заросший кустарниками и метровыми сорняками дворик. Рама открылась легко, Славич перевалил через подоконник и спустя секунду уже мчался к тихому тупичку, из которого до его собственного дома было подать рукой. Все получилось нормально, никто за ним не увязался. Теперь он опережал своих противников — совсем немного, всего на полшага, но это нужно было непременно использовать.

* * *

Говоря казенным языком рапорта, анонимный звонок поступил в дежурную часть управления в восемнадцать сорок. Аноним назвал мою фамилию, он хотел побеседовать лично со мной, и я удостоил его такой чести. Он говорил, искажая голос, желая остаться навсегда неузнанным, но мне было абсолютно плевать, кто он такой. Я ждал подобного звонка и, честно говоря, не рассчитывал, что он последует так быстро. Аноним сообщил, что в помещении фирмы «Изумруд» по такому-то адресу в настоящее время находится крупная партия оружия и что если мы не поторопимся, то ночью оружие вывезут из города, скорее всего в сторону юга.

Сделав серьезное выражение лица, я ворвался в кабинет Бавыкина.

— А не туфта ли это? — были первые его слова.

Я лишь пожал плечами.

За что купил — за то продаю. Только надо быстро решать.

— Все тебе быстро, — раздраженно сказал он. — Ты берешь на себя ответственность?

— Она всегда на мне. Да тут же все просто, неужели ты не понимаешь? «Изумруд» — фирма Китайца. Нашими руками Реваз решил с ним за свою дачу поквитаться.

— Объяснять мне не надо, — Бавыкин раздражался все больше. Это происходило с ним всегда, когда возникала необходимость принимать решение самостоятельно. — Где гарантия, что это не пустышка? Приедем, шорох наведем, а результат?

— Результат будет, — заверил я его.

Бавыкин буквально вцепился в меня взглядом.

— Будет? Ты уверен?

— Хоть один ствол да найдется, не сомневайся, — сказал я, и Бавыкин внезапно успокоился. Он меня прекрасно понял.

— Только смотри, никаких провокаций!

Я лишь мысленно усмехнулся. На всякий случай Бавыкин страховался, пусть страхуется, его дело такое.

Фирму «Изумруд» я знал очень хорошо. Она занимала полуподвальный этаж дома в конце Ленинского проспекта, исправно платила мизерные налоги с почти не существующих доходов от вялых и редких торговых операций. Эта фирма была просто прикрытием организации Китайца. Здесь, кстати, именно в этом полуподвале, отделанном с потрясающей роскошью, обставленном черной офисной мебелью, набитом компьютерами, японскими телевизорами и прочей бытовой техникой, был рабочий кабинет Китайца. Я не рассчитывал застать его там сегодня, поскольку был уверен, что он прочно залег на дно ввиду сложных отношений с Ревазом.

Мощная стальная дверь «Изумруда» была заперта, но окна за тяжелыми решетками светились все до одного. Фирма работала вовсю, несмотря на позорно тощий счет в банке.

Звонить в дверь пошел Шурик Михайлов. Невысокого роста, худощавый, да к тому же в очках — он не производил впечатления опасного противника, зато обладал чрезвычайно высоким и резким голосом, неизменно раздражающим слушателей на первых же минутах крика.

— Сволочи! Совсем обнаглели, коммерсанты хреновы! — орал Шурик, периодически нажимая кнопку звонка и колотя ногой в дверь. — Уберите машину с моего места, суки, а то колеса порежу на хрен! Я в последний раз предупреждаю, мерзавцы!

Несколько секунд на Шурика удивленно смотрели через глазок. Этот явно поддатенький очкарик напрашивался на неприятность. Значит, он ее обязательно получит. Загремели сложные запоры, дверь распахнулась, и на крылечко вышли двое с ленивыми полуулыбками на свирепых рожах. По их разумению, Шурику должно было крепко перепасть, получилось как раз наоборот. Темные фигуры в масках и камуфляже, выросшие словно из-под земли, смяли бугаев, словно бумажные кульки, а потом мы ворвались внутрь.

Я любил эти шумные силовые операции. С воплями «милиция!», «все лицом к стене!» мы проносились по комнатам, сбивая на пол безжалостными ударами автоматных прикладов и ног застывших в столбнячном оцепенении бандитов. Один или два впали в полную панику и сделали попытку прорваться к выходу. Этого делать ни в коем случае было нельзя. Спустя долю секунды оба уже корчились на полу, пятная импортный пластик кровью из разбитых лиц.