Борис Руденко - Мертвых не судят

Широколицый мелко хохотнул.

— Обязательно отпустят. Ты хороший шофер, я сам просить буду.

На шоссе их караван разделился. «КамАЗ» вместе с голубым «жигуленком» повернули в одну сторону, а их машина отправилась в обратный путь. Через полчаса они въехали во двор. Мурат вытащил Быкова из машины и толкнул в сарай.

— Посиди пока тут, поговори с товарищем, — зловеще сказал он. — Мы гостей проводим и с вами разбираться начнем, менты.

Реплику о товарище Быков понял лишь тогда, когда, ослепленный темнотой, наткнулся на кого-то и услышал полувосклицание-полустон. В сарае Быков был не один.

Он тихонько опустился по стене на пол, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Напротив Быкова, почти точно в такой же позе, сидел светловолосый парень. Даже в темноте было видно, что лицо его изрядно изукрашено кровоподтеками и синяками.

— Здорово, — сказал парень и сплюнул. — Вот гады! Вышибли все-таки зуб.

— Тебя зовут Володя? — спросил Быков.

— Точно, — кивнул тот.

— Емельянов?

— Допустим.

— Значит, я тебя все-таки нашел.

— Можно, конечно, и так сказать, — скептически хмыкнул Емельянов. — А ты кто такой?

— Я… да просто так. От Крапивина тебе привет.

— Спасибо, — вежливо сказал Емельянов. — Ну и как он там?

— Лучше, чем мы, я думаю. Ты давно здесь?

— Две недели. Сначала в этом сарае сидел, потом в горы уволокли на летнюю дачу. Там в подвале держали.

— И где больше понравилось?

Емельянов снова сплюнул.

— Один хрен. Били везде одинаково. Но не до смерти, следует признать… И кормили. Словно берегли для чего-то. Ну а ты?

— Я со вчерашнего дня.

— Тогда у тебя все впереди, — пообещал Емельянов.

— Мне так не кажется. Сегодня вечером нас тут быть не должно.

— А их мнение ты на этот счет спросил? — Емельянов кивнул в сторону двери.

— Их мнение будет отрицательное, — сказал Быков. — Сегодня вечером они из нас попытаются выжать, что можно, а потом… В общем, времени у нас с тобой не много.

— Хоть много, хоть мало, — проговорит Емельянов с отчаянием и позвякал за спиной наручниками. — С этими железками далеко не упрыгаешь.

Быков встал на колени, осмотрелся.

— Ну-ка, подвинься!

Он прислонился к стене и принялся ощупывать пальцами неровности. Емельянов с недоумением следил за его движениями.

— Ты что?

— Подожди, подожди, — бормотал Быков, — вот она!

Шпилька была там, где он ее и оставил. Но дальнейшее выглядело куда сложнее. Они встали на колени спиной друг к другу, и Быков попытался нащупать шпилькой замок наручников Емельянова. Замок, однако, находился с внутренней стороны, Емельянов принужден был отвести скованные руки далеко от туловища, выворачивая их в плечевых суставах. Быков же, изогнувшись в немыслимой позе, старался попасть шпилькой в крохотное отверстие замка. Ничего не получалось. Дважды шпилька выскакивала из его пальцев, и они, замирая от страха этой потери, шарили по полу, отыскивая маленький согнутый стерженек.

— Стой, — сказал Емельянов. — Дай я попробую. Зубами. Зубы у меня крепкие, не все вышибли.

Осторожно приняв ртом шпильку из пальцев Быкова, Емельянов лег на спину, а Быков поднес скованные руки к его лицу. Невыносимо медленно текли минуты. Емельянов невнятно ругался сквозь стиснутые зубы и нелепо елозил по полу, но когда замок щелкнул, этот слабенький звук они услышали оба.

Быков с усилием вытащил руки из-за спины. Напряжение этих минут отозвалось резкой болью в плечах. На короткое время он расслабился, отдыхая, а потом легко и быстро освободил Емельянова.

— Что дальше? — спросил тот, массируя кисти.

— Пока все. Хозяев жди ближе к вечеру, сейчас им недосуг. Тогда и встретим.

Быков достал из-под рубашки кинжал и обнажил лезвие.

— Откуда? — поразился Емельянов.

— Добрые люди помогли, — буркнул Быков. — Помогай чаще, и тебе тоже помогут. Знакомая моя сумела незаметно передать, дай ей Бог всяческого здоровья.

— Ты сам откуда? — спросил Емельянов. — Вроде мы с тобой не встречались.

— Ниоткуда, — горько усмехнулся Быков. — Я бывший мент и сюда влип только по собственной глупости. Ты зарплату получаешь, а я так, на оптимизме. Расслабился. Ну, как не помочь бывшим коллегам! Только все напрасно. Ушел груз-то. Я его сам полторы тысячи километров вез, а ведь не видел даже; как грузили. Шкурки каракулевые! Это они мне так лапшу на уши вешали. Даже пощупать я его не сумел, так что даже в свидетели в случае чего не гожусь. А куда ушел груз — и подавно не знаю.