Борис Руденко - Мертвых не судят

Здания проспекта Дружбы народов вскоре остались позади. Улица Энгельса вывела их на Чимкентский тракт. А еще через полчаса трейлер углубился в открытое пространство степи, окаймленной далекими горами, умершей под знойным солнцем и превратившейся в пустыню до следующей весны.

Озод был непривычно молчалив и словно чем-то подавлен. Впрочем, возможно, настроение его было следствием жуткой жары, которую ничуть не смягчал сквозняк в кабине «КамАЗа». В конце концов он просто задремал. Дорога вновь была легкой, прямой и ровной. Сейчас Быкову почти нравилась его работа. Если, конечно, сделать скидку на эту жару…

Через несколько часов они миновали очередную границу между суверенными республиками. Проскочили на удивление гладко, наверное, жара разогнала даже трудолюбивых гаишников. Километров через восемьдесят на окраине небольшого городка Быков увидел бензоколонку. Очередь из выстроившихся «в затылок» машин была относительно невелика, и Быков решил заправиться. Пока стояли, Озод пробудился, но сидел молча. Он был заспан и хмур.

— Костя, — сказал он после очередной подвижки в очереди, — поговорить надо.

— Говори, — удивился Быков. Вступление Озода было нетипичным.

— Хочешь, я тебе все деньги отдам, которые Гульбахор дала? — предложил Озод.

— Зачем?

Озод покрутил головой и тяжело вздохнул.

— В Ташкенте, пока ты кушал, я в контору звонил, с Робертом Ганиевичем разговаривал. Он очень сердился, что мы медленно ехали, и сказал, что тебе денег совсем не заплатит.

— Что значит медленно? — возмутился Быков. — А Роберт твой Ганиевич умеет быстрее?

— Сказал, что не заплатит, — повторил Озод.

Быков разозлился.

— Может, он считает, что я за так на него буду вкалывать?

— Правильно говоришь, — горячо поддержал Озод. — Задаром даже последний дурак работать не станет.

— Ладно, Озод, не переживай, — сказал Быков, остывая. — График мы сейчас нагоним. Дорога хорошая, соляркой заправимся под завязку и вперед. Роберт нам еще специальную премию выпишет за скорость.

Озод энергично затряс головой.

— Нет! — воскликнул он. — Все равно не заплатит. Он так решил, я его знаю. Очень упрямый человек.

— Это мы еще посмотрим, — пообещал Быков. — В столице разберемся. Рассчитаемся за доставку.

— Нет-нет, — испуганно сказал Озод. — Так не надо. Лучше, слушай, я тебе все деньги Гульбахор отдам и еще дам на дорогу из своих, а ты в Чимкенте оставайся. Бери билет и поезжай домой. А хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю, кому шоферы нужны?

Странная настойчивость Озода заставила Быкова призадуматься. В безудержное самодурство Роберта Быков не верил. Зачем Озод хочет вывести его из игры? Может, в телефонном разговоре Роберт, напротив, пообещал бешеные премиальные, которыми напарник не желает делиться? Неужели его неистовая любовь к денежным знакам простирается так далеко?

— Короче, — сказал Быков. — Роберт меня увольняет?

— Нет, — быстро ответил Озод и словно поперхнулся.

— Тогда все. Заправимся, и поехали. А в следующий раз, когда звонить будешь, я сам с ним поговорю. Чтобы не было недоразумений.

Озод поглядел на него с каким-то непонятным выражением, но продолжать тему не стал.

— Хай, ладно, — сказал он.

В очереди на заправку они потеряли всего пару часов. В суверенной республике Казахстан дела с бензином обстояли получше, чем у соседей. Все это время Быков вынужденно парился в кабине, то включая двигатель, чтобы продвинуться вперед на несколько метров, то вновь выключая. Озод гулял неподалеку на ветерке. Когда же они отъехали от города на пару километров, Озод запросился за руль. Быков не возражал, поскольку намерен был продолжать движение и ночью, для чего Озод пригоден был мало.

Трогаясь, Озод резко дернул машину, и Быков услышал позади какой-то металлический звук.

— Дверцы фургона раскрылись, — предположил Озод, подруливая к обочине. — Надо закрыть получше, Костя.

В самом деле дверь была отчего-то открыта. Быков не мог понять, как это могло случиться. Толстый медный провод, которым он сам, лично, зафиксировал засов, сам собой раскрутиться не мог. Может, на заправке кто-нибудь пытался залезть? Быков проверил ящики с виноградом: вроде все цело. Он запер дверь и вновь закрутил проводом.

— Готово? — окликнул из кабины Озод.

— Готово, готово, — ответил Быков и наклонился, чтобы поправить застежку кроссовки.

Он слишком поздно понял смысл этой истории с дверью, чтобы успеть что-то изменить. Машина с яростным ревом прыгнула вперед. От неожиданности Быков застыл на месте. Метров через сто «КамАЗ» притормозил, из окошка на обочину вылетела дорожная сумка Быкова.