Душан Митана - Конец игры

— Замолчи наконец! — вскричал он, злобно ударив кулаком по стене.

— Ну, ну… каким ты стал грубым, пока меня не было, — сказала она, чуть помедлив, иронично глядя на него из-под приподнятых бровей. — Жаль, что ты не пришел раньше. Хотя бы увидел, что он настоящий мужик.

Он прошелся влажной ладонью по лицу — несмотря на то, что утром тщательно выбрился, уже появилась густая щетина.

— Я что-то не понимаю тебя.

— Я что-то не понимаю тебя, — насмешливо передразнила она его и тут же взорвалась: — Не понимаешь, конечно, не понимаешь, ты никогда меня не понимал. А других понимаешь, да? Фу, глядеть на тебя не могу, просто кишки выворачивает.

— Верю, — усмехнулся он. — Еще бы не выворачивало, когда так нахлесталась водки.

Она злобно топнула ногой.

— От водки мне никогда не бывает тошно! Знаешь ведь хорошо, что могу выпить хоть целый океан… — икнула. — От тебя воротит, понятно? От тебя, а не от водки.

— Может, отложим этот разговор до утра? Когда немного протрезвеешь. Так набралась, что сама не ведаешь, что несешь.

— Ты крыса! Хоть раз в жизни, хоть единственный раз перестань притворяться. Почему, спрашивается, ты на мне женился?

— Потому что любил тебя.

Она истерически засмеялась:

— Потому что любил тебя! Потрясающе! Ты и мертвого рассмешил бы. Комик, прирожденный комик! Тебе бы на эстраде выступать. Выигрывает самый остроумный. Запросто всех взял бы на пушку — они б только рты раскрыли. Потому что любил тебя… Ненавидел меня, — завизжала она. — Так же как и твоя отвратная мамочка. Но та хотя бы не притворяется.

Он недоуменно пожал плечами:

— Почему я должен был тебя ненавидеть?

— Брось кривляться, ну! Ты… ты мерзкий лицемер. Вот тебе! — крикнула она, плюнув ему в лицо. — За то, что всю жизнь меня обманывал.

Он был так ошеломлен, что даже не обтер лица.

— Но не волнуйся! Еще найдется такой, кто меня поймет.

Он растерянно водил глазами по гостиной. В воздухе все еще перекатывались густые клубы сигаретного дыма и непереносимо несло алкоголем.

На низком сервировочном столике стояла пустая бутылка из-под водки, две рюмки и полная окурков пепельница.

— Надеюсь хотя бы… у тебя здесь в самом деле кто-то был?

Она презрительно засмеялась:

— Кто-то же должен быть дома. Дом без мужчины все равно что… собака без хозяина.

Он стоял как вкопанный, нервозно гладил лицо, словно то обстоятельство, что он не был чисто выбрит, возмущало его гораздо больше, чем вид Гелениного белья, разбросанного по комнате. На спинке стула розового дерева висел лифчик. Под стулом лежали скомканные трусики.

Желудок затвердел, точно сжатый кулак.

Он круто повернулся и пошел в свой кабинет. Сидел там минут пять в плюшевом вольтеровском кресле, в бессилии тер ладонями виски, словно пытался принудить мозг к какой-то деятельности; но голова оставалась пустой, как полый кокосовый орех… Он встал и поплелся в кухню — захотелось молока. Открыл холодильник, нашел там два пакета молока, но вдруг понял, что ему, скорее, хочется пива. Он достал из холодильника бутылку «Золотого фазана», в это время Гелена у кухонного стола намазывала на хлеб масло. Почувствовал освежающий запах хвои. Ясно, АВЕЛА; она успела уже и выкупаться.

— Есть не хочешь, камрад? Там осталась еще ветчина, — сказала она, открывая коробочку сардин. Он не ответил, открыл пиво и напился прямо из бутылки. В минуту, когда он глотал ледяное пиво, его пронзила мысль: она сделала это умышленно, хотела, чтобы я застал ее здесь и поймал на месте преступления, как говорится in flagranti, потому что решилась на окончательный разрыв. Резкий спазм желудка скрутил его всего, он почувствовал дикий, нечеловеческий голод.

Захотел отрезать себе хлеба, но нигде не нашел ножа. Вспомнил, что Гелена ушла с ножом в гостиную, и поплелся за ней; она накладывала на бутерброд сардины.

— Дай нож.

— Пожалуйста, камрад, но, наверное, надо бы сполоснуть сначала, чтоб не было противно после меня, — из ее рта пахнуло на него запахом зубной пасты, к которому примешивался водочный перегар.

— Как ты могла, господи, ты же обещала…

— Не скули, камрад. Немножко выпила… Уж очень Каролко уговаривал…

— Какой Каролко?

— Он летел в Прагу.

— Ты встретилась с Регорой?

Она как-то загадочно улыбнулась и в задумчивости добавила:

— Рассказывал такие занятные вещи… ужасно занятные, правда.

Этот скот, конечно, этот подонок нарочно ее споил. Он прекрасно знает, что Гелена бросила пить, но достаточно одной рюмки джина, и она уже снова пускается во все тяжкие.