Андрей Константинов - Экипаж. Команда

Следующим вечером Полине позвонил Артем Сорокин, и по его иронично-загадочному тону Ольховская поняла – результат есть.

– Ну, мать, ты даешь. Интересную бутылочку ты мне подсунула.

– Темка, не томи, рассказывай.

– Кстати, Полин, а ведь мы с тобой так и не условились об оплате моего титанического труда. У меня в производстве двенадцать дел, а я, вместо того, чтобы бороться с гидрой преступности, ношусь по городу с твоими пальчиками, валяюсь в ногах отца, умоляя его пойти на должностное нарушение…

– Сорокин, кончай паясничать. Короче, с меня бутылка и дружеский поцелуй в щечку.

– Две бутылки и два поцелуя.

– Ладно, вымогатель, договорились. Ну, что там?

– Как установила экспертиза, в бутылке действительно находилось вино, соответствующее надписи на этикетке, а именно «Шатонеф-Дю-Пап» урожая девяносто восьмого года. Приблизительная стоимость восемьдесят пять долларов США за бутылку… Кстати, как на вкус?

– Сорокин, я тебя убью!.. Дальше…

– Экспертиза обнаружила на бутылке массу отпечатков пальцев, – не меняя пафосного тона, явно измываясь, продолжил Сорокин, – …и после тщательного анализа пришла к выводу, что в течение одного-двух дней эту бутылку держали в руках как минимум пять человек. Четырех из них удалось идентифицировать. Ими оказались: Жбанков Константин Робертович, 1977 года рождения, уроженец Ленинграда, в 1999 году осужден Красногвардейским народным судом Санкт-Петербурга к трем годам лишения свободы условно по ст. 171 ч. 2 УК РФ – незаконное предпринимательство («Это, наверное, официант», – подумала Полина); Камышин Евгений Алексеевич, 1973 года рождения, уроженец Воркутинской области, в 1996 году осужден Кировским народным судом Санкт-Петербурга к двум с половиной годам лишения свободы по ст. 149 УК РСФСР – умышленное уничтожение или повреждение имущества; а также Нестеров Александр Сергеевич и Ольховская Полина Владимировна – действующие сотрудники ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Дактилокарты последних направлены в ГИЦ весной 2001 года во исполнение приказа министра внутренних дел РФ… Забавная компания, ты не находишь?

– Нахожу, – нетерпеливо подтвердила Полина. – Но ты сказал, что отпечатков было пять…

– Так точно. Пятые пальцы внесены в специализированный учет неизвестных преступников, оставивших следы рук на местах нераскрытых преступлений.

– И где они были оставлены?

– Они были оставлены третьего июля 2001 года на двойном огнестрельном убое в славном городке, название которого сотрудникам правоохранительных органов лишний раз всуе произносить не следует.

– Темка, перестань говорить загадками. Что за городок?

– Нижний Тагил Свердловской области.

– А… тогда понятно. Но вот эти пальцы с убоя… это точно?

– Точно. По крайней мере, точнее дактилоскопии в этом мире до сих пор ничего не придумано.

– Спасибо тебе, Темка. Ты даже не представляешь, как ты мне помог.

– Да пожалуйста. Только про три бутылки и три поцелуя ты уж не забудь.

– Слушай, насколько я помню, пять минут назад речь шла о двух…

– Но ведь я тогда не знал, насколько это для тебя важно.

– Ладно, алкоголик, будут тебе три бутылки. Но за твою непомерную жадность я, пожалуй, не стану тебя целовать. Все. Счастливо. Созвонимся.

– Полин!

– Что?

– В следующий раз, если ты будешь искать себе компанию, чтобы распить «Шатонеф-дю-Пап», ты лучше зови меня, чем якшаться с такими упырями. Хорошо?

– А у тебя найдутся лишние восемьдесят пять долларов?

– Ради такого дела я могу и взятку попросить.

– А дадут?

– Обижаешь.

– А не боишься попасть в городок, название которого лучше всуе не произносить?

– Ты же знаешь, ради красивой женщины я готов на любое безумство.

– Спасибо, Тема. Я подумаю над твоим предложением…

Разузнать про нижнетагильский убой трехлетней давности бригадир попросил Серпухова – как-никак, он лицо должностное, да и возможностей в этом плане у него на порядок больше. Леха выслушал исходную информацию, немного почесал репу и принял решение идти путем прямым и незатейливым. Придя на службу утром в понедельник, он по «007» узнал телефон городской справки Нижнего Тагила, а когда через минуту его соединили, то взял телефоны отдела розыска местного УВД. Телефонов было несколько: начальник, замначальника и еще пара чьих-то. Именно по этой «паре» Серпухов и принялся дозваниваться, надеясь, что там сидят опера. Леха искренне и абсолютно правильно считал, что в жизни, как в армии, следует договариваться с прапорщиком, а не с комполка.