Грегори Макдональд: Флетч в Зазеркалье

– Флетч. Слушаю?

– Привет, папа.

– Г-р-г-м.

– Что там у тебя?

– Ничего. Вдруг заложило уши.

«Привыкну ли я к слову „папа“, – подумал Флетч. – Наверно, можно найти способ обойтись без него. А вот этому молодому человеку слово „папа“ очень уж нравится».

А ведь неделей раньше Флетч понятия не имел, что у него есть сын.

И до сих пор у него не было доказательств того, что Джон Флетчер Фаони действительно его сын.

– Где ты? – спросил Джек.

– Приближаюсь к городу Форвард, штат Висконтин, с юго-востока.

– Я удивлен, что ты решился вновь сунуться в эту клоаку.

– Подумал, что необходимо вызволить оттуда твою мать. Сегодня все пациенты должны покинуть «Блайт-Спирит».

– Из-за твоего репортажа по ГКН закрыли любимый мамин санаторий?

– Журналист не должен уподобляться белочке, которая думает, что солнце встает только потому, что она крутит колесо.

– И что ей теперь делать?

– Санаторий закрывает правительство штата Висконтин, потому что лечения там никакого не проводилось. А все сотрудники отдаются под суд за мошенничество.

– И ты собираешься забрать ее?

– Да.

– Как же ты сможешь забрать женщину, которая весит больше шестисот фунтов?

– Я взял напрокат грузовик-фургон технической помощи с гидроподъемником.

– Она будет зла на тебя. «Блайт-Спирит» стал для нее домом вне дома.

– И основным источником расходов. А пользы не приносил никакой. Ты знаешь, сотрудники «Блайт-Спирит» убедили твою мать, что она должна остаться в санатории до конца своих дней.

– Не может быть.

– Может. Одной рукой они кормили ее от пуза, другой внушали, что, кроме как у них, ей нигде не похудеть, и при этом умудрялись обчищать ее карманы. Твоя мать – умная женщина. Просто удивительно, что им удалось задурить ей голову.

– Понятно, папа. Как ее сын, должен предупредить, что она может отвесить тебе оплеуху, если, конечно, дотянется. Только не позволяй ей упасть на тебя.

– Ты хотел сказать, опять упасть.

– Опять?

– Сам знаешь, что случилось после того, как она упала на меня.

– Да. Случился я. Ты не рад?

– С этим еще надо разобраться.

– Я уверен, что рад.

– Теперь я знаю, почему у тебя такая легкая походка.

– Другой и быть не может у того, чья мать весит больше шестисот фунтов. Тут уж поневоле научишься быстро уходить в сторону.

– В тебе гибнет второй Нижинский.

– Кто такой Нижинский? – переспросил Джек.

– Один тип, который все время кружил вокруг женщин.

– Ясно. Между прочим, репортажи о Клане нашли отклик по всей стране. Так мне сказали. Ты видел хоть один на ГКН?

– Тебе известно, у нас на ферме нет кабельного телевидения. Я читал насчет твоих репортажей в прессе. И горжусь тобой. Но ты ни разу не появился в кадре, так?

– В каком смысле?

– Не показывали ни тебя, ни твоих фотографий.

– Не показывали. Хотя очень хотели. Посмотрите, мол, на молодого журналиста, рисковавшего жизнью. Я не разрешил. Знаешь ли, беру на вооружение некоторые из твоих принципов.

– Твоя мать многому тебя научила.

– Понимаешь, папа, не так-то легко наступать на горло собственному тщеславию.

– Безусловно. Однако, как говорил проповедник дочери: «Береги себя. Всегда будет завтра».

– Ага. Я с такой однажды встречался. Кстати, сегодня я пообщался с твоим мистером Блейром.

– Алекс Блейр? Этот напыщенный кретин.

– Знаешь, папа, я поначалу подумал, что он – отличный парень.

– По-другому и быть не могло.

– Такой искренний.

– Да уж, с искренностью у него все в порядке.

– Он дал мне чек на приличную сумму.

– Понятно. – Флетч искал глазами указатель поворота на Форвард. – Сие означает, что работу тебе в ГКН не предложили.

– Зато денег отвалили выше крыши.

– Засранцы. О том, что ты – мой сын, от тебя они не узнали. – Флетч улыбнулся. – Так?

– Слушай, папа, а я – твой сын?

– До получения уведомления об обратном – да.

– Ты не собираешься провести экспертизу ДНК?

– Что за мерзкий вопрос? Я даже не понимаю, почему тебе хочется быть моим сыном. Тебя воспитала мать, она напичкала тебя лживыми историями обо мне… Я всего-то написал одну книгу, которая тебе не понравилась.

– Я смотрю на это иначе. У тебя еще есть возможность прославиться. Возможно, мое благотворное влияние…

– Ты собрался переделывать меня? Что ж, флаг тебе в руки.

– Слушай, я даже могу приобщить тебя к современной журналистике.

– И чем ты теперь решил заняться? После того, как в ГКН тебе указали на дверь?