Светлана Алешина: Любовник в отставке

— На бандюка он похож! — категорично продолжил он. — Ху-дож-ник… В наколках, выражается по-блатному… Короче, не нравится он мне.

— А может быть, он вам не нравится, просто потому, что азербайджанец?

— Я не националист, — повторился Бураков. — В принципе, если бы она нашла себе нормального мужика, пусть и кавказца, но с головой, я не скажу, чтобы уж очень обрадовался, но и препятствовать особо не стал бы. Другое дело Ариф. Если это его настоящее имя, конечно… Наглый, везде свой нос сует.

— И в чем же это выражается?

— Мою квартиру как собственный дом осматривает. Однажды я застал его шарящим по карманам моего пальто. Я сразу спросил — чего ему нужно, а он мне в лицо, нисколько не смущаясь, заявляет: «Здорово, пахан, бабки мне нужны позарез, не подогреешь?» Я ему говорю: «Я тебе не то что бабки, а по башке или по шее сейчас дам! Убирайся!» Ну, он постоял-постоял, потом говорит: «Все путем, отец, не кипятись, мы ж родня почти, не кипятись». А потом с презрением таким: «А на бабки ты, папа, жадный… Вот у нас на Кавказе никто не жадный!» На Кавказе… Да я вообще отметил, что он на руку нечист.

— Что, были еще какие-то случаи? — спросила Лариса.

— Да… — Бураков замялся. — Тут я до конца не уверен, конечно, за руку не поймал, но… Понимаете, у нас дома висел старинный кинжал. Так вот, после того, как этот Ариф появился, кинжал пропал. Сами подумайте, кто еще его мог взять?

— Пока не знаю, — покачала головой Лариса.

— Я много раз ставил вопрос ребром, но дочь, да и жена еще — за него горой! — продолжал Павел Андреевич.

— Это первая, что живет в Потакове, мать Вероники?

— Нет, моя нынешняя жена, Ирина ее зовут. Вероника ее тоже мамой называет. Как же иначе, с семи лет она все-таки девочку воспитывает, пока родная мать на курортах южных жизнь прожигала.

Бураков замолчал, видимо, обдумывая, что ему еще добавить. Лариса воспользовалась паузой и задала вполне резонный вопрос:

— Хорошо, я вас выслушала, мне все понятно, но… Что вы конкретно от меня хотите?

— Как что? — удивился Бураков. — Евгений Алексеевич говорил мне, что вы специалист по расследованию всяких криминалов…

— Но я не вижу пока никакого криминала.

— Вот это вы и должны найти!

— Что найти?

— Криминал.

— Вы меня извините, — усмехнулась Лариса, — но вы, видимо, не совсем представляете себе род моей деятельности. Я не могу искусственно создавать компромат там, где его нет. Я расследую совершенные преступления. И то не все, а только те, которые мне интересны. А здесь отсутствует сам предмет.

— Нет-нет, это вы меня не так поняли, — заторопился Бураков. — Я хочу только выяснить, кто такой этот Ариф на самом деле. Я ведь не могу пойти в милицию и спросить их — у меня там нет связей. А у вас они, как мне сказали, есть.

«Вот чертов болтун! — внутренне взъярилась Лариса на мужа. — Ничего не держится! Все готов рассказать! Видимо, болтовня и хвастовство заменяют ему пьянство. Одним пороком меньше, другим больше. Закон сохранения, так сказать».

Бураков тем временем торопливо продолжал:

— У меня даже есть подозрение, что зовут его вовсе не Ариф. И я вас прошу установить его личность. Если вы выясните, что он действительно Ариф Гусейнов и за ним не значится никаких грехов, то у меня к вам не будет больше никаких вопросов или претензий. Дальше я уже буду сам с дочерью разбираться. Пожалуйста, я ведь прошу о такой мелочи… Естественно, я не останусь в долгу. Сумму можете назвать сами.

В глазах отставного полковника отражалась мольба. Лариса задумалась. Выяснить то, о чем просил Бураков, скорее всего, не очень сложно и займет совсем мало времени. Причем сама заниматься этим Лариса не будет, а попросит своего старого приятеля подполковника Карташова. А тот наверняка поручит кому-нибудь из подчиненных.

Бураков будет удовлетворен, к тому же заплатит. Лариса даже подумала, что готова отдать гонорар Карташову, который при встречах постоянно жалуется на материальное неблагополучие. Ей даже стало немного неловко, и она решила принять хоть какое-то участие в деле.

— У меня появилась идея — поговорить с вашей супругой и посмотреть на Веронику и Арифа.

— Ну, Вероника с этим своим… — Бураков, видимо, умышленно не называл жениха дочери по имени, — живет сейчас у нас на даче, на тридцать втором километре в сторону Сенной. Это после того, как я сказал, чтобы они не появлялись у нас дома. А с Ириной можно побеседовать прямо сейчас — если на машине поехать, то через пятнадцать минут будем у нас.