Татьяна Гармаш-Роффе - Светлый лик, темный след

– Как ты думаешь, почему в завещании указана только ты?

– Наверное, тебя просто не нашли. Смотри, завещание он оформил почти девять лет назад, – показала Ася на дату. Ясно, что генеалогический поиск он заказал раньше, – допустим, девять с половиной лет назад. Но у меня к тому времени уже был паспорт, а у тебя еще нет… Не знаю, как эти профессиональные генеалоги делают свою работу, но уверена: он просто не накопал сведений о тебе. К тому же в те годы в Интернете было намного меньше информации, чем сейчас. Если бы наш троюродный дед знал о твоем существовании, то обязательно написал бы завещание на оба имени!

– Ладно, теперь не так обидно, – усмехнулась Полина.

– Это наше наследство. Общее.

– Классно. Так мы теперь богачки?

– Богачки или нет, еще посмотрим, – пожала плечами Ася. – Может, на эти деньги нормальную квартиру в Москве не купишь, а тем более две, тебе и мне… Но с учетом всего того, что наговорил нам отец, когда узнал про Андрея… В общем, сколько бы там ни оказалось, нам не помешает. Спасибо двоюродному деду… или троюродному? Но, Поль, знаешь, что он нам еще подарил? Биографию нашей семьи! Это гениально. Я чувствую себя вписанной в Историю.

– А в этой коробке, наверное, лежит картина? Давай уже посмотрим, наконец, на нашу прапрабабушку, на красавицу.

– Разворачиваем!

Под листами крафтовой бумаги оказалась картонная плоская коробка. В ней лежал холст на подрамнике лицом вниз. Девушки бережно вытащили картину, перевернули…

На них смотрела Ася.

То есть копия Аси.

Рыжие волосы, белоснежная кожа, длинная шея, томный разрез золотистых глаз. Маленькая бирюзовая шляпка и бирюзовое же платье, затянутое в талии, необыкновенно шли к ее огненным волосам.

– Это наша прапра… – прошептала завороженно Полина, – бабушка… Офигеть. У меня крыша едет, это же ты!!!

– Да ладно, – отрезвила ее старшая сестра. – Просто гены. С ними всегда так: через несколько колен как выкинут фортель! Все уже и думать забыли, что, к примеру, в роду затесался африканец или азиат. И вдруг нате вам, на пятом колене рождается его копия!

– Аська, с ума сойти. Не только сходство, но и картина. Смотри, как она написана! Я не специалист, но чувствуется рука какого-то, не знаю, гения, что ли… Эти жемчужные мазки, легкие, как перышко… Ась, мы ее продавать не станем, да? Сколько бы она ни стоила!

– Ни за что, – ответила Ася, любуясь портретом. – Интересно, кто же художник? Его фамилия не указана в завещании.

– В автобиографии тоже не сказано… Если только мы не пропустили.

– Может, в полицейском деле, не помнишь? Нам ведь дали с ним ознакомиться.

– Не помню. Но вряд ли полиция стала бы искать автора, раз в завещании он не указан. Зачем им лишние хлопоты?

– Смотри, вот тут, внизу, есть подпись художника, но ничего не разобрать…

Некоторое время сестры задумчиво молчали. Ася перелистывала автобиографию Георгия Туманова в надежде обнаружить там фамилию.

Неожиданно Полина встрепенулась. Она схватила мобильный, сфотографировала подпись. Затем ввела снимок в «поиск по картинкам» и Яндекса, и Гугла. Откликнулись через некоторое время оба поисковика, выдав аналогичные подписи, которые сохранились на различных сайтах в Интернете.

– Батюшки! – ахнули девушки.

Картина принадлежала кисти художника, чьи полотна в наше время оспаривают лучшие музеи мира, и цены на них зашкаливают – подумать только! – за десять миллионов долларов!

Сестры некоторое время смотрели друг на друга в полном смятении.

– Вот за какую сумму мой ненаглядный муж меня подставил… – с горечью произнесла Ася.

– Забудь. Плюнь. Хотя он даже плевка твоего не стоит. Он сидит в тюрьме, и ему там самое место!

– Мы эту картину ни за какие деньги продавать не будем. Даже если за нее дадут сто миллионов.

– Конечно, нет. Это ведь наша прапрабабушка. И у тебя ее лицо. Конечно, нет!

– И мы продолжим наш род. Мы родим детей, которые понесут в будущее наши гены. У вас с Кириллом будет дочка – не спрашивай почему, я просто так чувствую, – и она окажется похожа на нашу с тобой маму.

– А у тебя с твоим будущим мужем родятся дети, похожие на меня!

– Точно!

Сестры поставили портрет на стол и сели, обнявшись, перед ним. На них смотрело прошлое, а будущее сверкало и искрилось в их воображении. Может, реальность окажется не такой уж радужной, ведь никому не дано этого знать наперед. Но это будет потом.

А сейчас – сейчас они были абсолютно счастливы, преисполнены верой в судьбу и той огромной любовью, которую непременно нужно кому-то отдать.