Сергей Валяев - Миллионер

— Слушай ты, — плюнул Василий себе под ноги и будто выматерился, трейдер! Здесь дела серьезные — это тебе не барана брить. И поэтому веди себя прилично.

Я хотел возразить, мол, видели мы ваш валютный рынок с дилерами и трейдерами во сне цветном, да, глянув на помрачневшего приятеля, решил придержать лиловый свой язык. Как бы его часом не отхватили — в профилактических целях.

Стиснув зубы, поплелся за товарищем, уверенно ступающим по парадной лестнице валютной биржи (ВБ). Секьюрити в черном камуфляже признали Василия за родного и сообщили, что господин Брувер на месте.

— А кто такой Брувер? — поинтересовался я.

— Гуру, — буркнул Василий.

— В каком смысле?

— Узнаешь.

Лапидарность моего товарища удивила: что за сдержанность в чувствах? Не действует ли на него отрицательно атмосфера учреждения, похожего на министерство по промыванию мозгов, то бишь Печати, где делами заправляют пасмурные пропойные посредственности.

Евроремонт, приглушенные краски, строгие лица клерков, торопящихся по коридору, официальные девушки в костюмчиках от Кроликова, — все это настораживало. Клепать деньги надо весело, а здесь, как в похоронном бюро «Светлый путь». О чем я и сказал — о своих первых впечатлениях. Вася Сухой меня не понял, будто мы говорили на разных языках:

— Какой «Светлый путь»? Прекрати бредить, Слава?

— Весело, говорю, надо делать бабки.

— Бывает и весело, — ощерился, — особенно, когда продуваются в пух и прах.

— Как это?

— Обыкновенно. Как на скачках. Вот квартира есть — вот её нет. Дача есть — уже нет. Приехал на авто — убыл на своих двоих. Ну, и так далее.

— И так далее? — задумался и посчитал нужным напомнить, что квартирка у меня пролетарская, дачку как-то не срубил, машина ещё собирается на конвейере АЗЛК.

— Не суетись, — поморщился товарищ. — Тебе будет дан шанс стать миллионером, а как ты этим шансом…

— Каким миллионером? — завредничал я. — Рублевым или валютным?

— Это как получится, — передернул плечами мой собеседник. — Кстати, сделай умный фейс, — остановился у двери, похожей на сейфовую.

— Вася, иди к черту, — обиделся я. — Как дам сейчас кейсом по фейсу.

— А за базар ответишь, — и, наконец, открыл проклятую дверь. — Исаак Исаакович?

— А, Васечка, проходи, — раздался веселенький голос с легкой ленинской картавинкой. — Жду-с.

За дубовым столом замечался маленький, с куцыми ручками лыс, но с огромным лбом интеллектуала. Не родственник ли он великому вождю всего мирового пролетариата?

Я хотел об этом спросить, да вовремя вспомнил наставление друга и промолчал, изображая важность собственной персоны. Тем более господин Сухой представлял меня, как человека, которому можно доверять.

— Друг Васечки — мой друг, — проговорил лыс, тряся мою руку, как куст боярышника. — Рад, Вячеслав, что ряды людей дела пополняются.

— Да уж, — не знал, что и говорить, обращая внимание на экран монитора, где ползала цветная диаграмма.

Господин Брувер, проследив за моим взглядом, посчитал нужным объяснить, что это есть начало всех начал трейдера: диаграмма движения валют на мировых рынках.

— Неделька учебы и можно делать ставки, Вячеслав, — посмеялся Исаак Исаакович. — Сейчас мы передадим вас в руки Лиры… Прекрасная специалистка, — утопил кнопку на селекторе. — Лира Владимировна, на минуточку…

Я оживился — душевно. Именно специалистка ВБ мне необходима, как воздух. Почувствовав мое тайное волнение и трепет в членах, мой товарищ продемонстрировал тренированный кулак, мол, и не думай, негодник, мечтать о барражирующих полетах в койке. Пришлось смиренно закатить глаза к потолку и сделать вид, что меня вчера кастрировали.

Мечта заработать миллион неожиданно потускнела, как пятак в синильной кислоте. Донхуановские ощущения полностью захватили меня: а вдруг сейчас повстречаю прелестницу своих напряженных сновидений?

Надежды не оправдались: Лира Владимировна оказалась милой мымрочкой в годах. У неё было коралловый скелетик, высушенное личико с усиками и тростниковые ножки.

Позже узнал, что она была заслуженной женой господина Брувера и считалась лучшим специалистом ВБ. Второе меня ничуть не удивило специалисты всякие нужны, а вот что касается первого?

Какая может быть страсть меж картавящим лысом и лесной усатой кикиморочкой? Впрочем, зачем унижать человеческое достоинство тех, кто тебя приветил. Не так ли, гамаюн проклятый? (Гамаюн — это птица, которая своим сладким гадским пением может убаюкать кого угодно.)