Сергей Валяев - Порнограф

И я вдруг осознаю, что цивилизованный мой друг не способен на истребляющую и жестокую войну. Бумажная возня — это да, это его коммерция. Хулио живет иллюзиями, что скандалом в средствах массовой информации можно остановить оккупацию долларом. Нет, я его не имею права осуждать, каждый выполняет свою задачи в этом мире. Наши пути-дороженьки сошлись, а теперь должны разойтись. И никаких проблем. Кроме одной — я должен знать местоположение «свечного заводика»?

— А зачем тебе, Ваньо, — пугается мой экзотический товарищ. — Мы сами все сделаем, клянусь!

— Хулио, не доводи до греха, — требую я, бряцая автоматом. — Ты меня знаешь, могу и промахнуться. Будешь калекой на всю жизнь.

— Черт знает что! — оскорбляется. — Мы же друзья?

— А истина дороже.

Надо ли говорить, что я получил то, что хотел получить. И мы расстаемся добрыми приятелями. Нет, мы будем помогать друг другу. Что нам делить, кроме горбушки хлеба и журнальных полос? Но я за более решительные действия. Обнимаясь, я каюсь — больше так себя вести не буду.

— Будешь, гад такой, — печалится Хулио, переживающий, что я могу перехватить у него горбушку хлеба и журнальные полосы.

— Дурачок, — смеюсь я. — Делай свое дело смело, а я буду делать свое с «Калашом».

— Ваньо! Сосо! Черти чесночные, — переживает. — Это же опасно, мать вашу так!

— Не-а, — смеемся над его страхами и со спокойной совестью и спортивной сумкой, где складированы два автомата, покидаем элитарный клуб интернациональной помощи. Мы её получили в полной мере, и теперь нам нужно торопиться, чтобы успеть в последний вагон последнего поезда, ускользающего в неизвестное далекое далеко. Как говорит один известный жизнерадостный придурок в рекламе по радио: «Отечественные поезда самые поездатые поезда в мире». И это точно. Главное успеть на свой «поездатый» поезд, и тогда все будет в полном, блядь, порядке.

Однажды бывшая жена Аура (третья) подарила на нашу свадьбу костюм. Я был счастлив от такого подарка. И, торопя время, надел его для одинокой прогулки по городу. И ошибся. В это время по улицам шли бесконечные манифестации в защиту демократических, блядь, преобразований. Черт меня дернул оказаться на площади, где происходило главное шаманство. Послушав истерические призывы к свободе, я попытался покинуть благородное собрание. Не тут-то было. Площадь запруживалась многомиллионной массой, которую прорвать не было никакой возможности. Понятно, что во мне взыграло ретивое. Не люблю толпу и догмы. И находится в эпицентре безумных общих устремлений…

И что же? Дело кончилось плачевно. Для моего костюма. Во-первых, меня припечатали к стене здания, обновленного пылеводонепроницаемой краской, которая тотчас же с подлым удовольствием впилась в мягкую шерсть дорогого материала. Во-вторых, какие-то интеллигентные фанатки, похожие на учительниц словесности, оторвали рукав и воротник. А в-третьих, прокаженный липкой, однако качественной краской я бы испортил праздничное настроение окружающим, и поэтому, когда выбрался в переулок, медленно удалился прочь. И, чувствуя, как коробится на спине высыхающая под ветром краска, и, слыша за спиной штормовое предупреждение площади, шел, и жил, и был вечен, и быть может, поэтому о чем-то думал. И тогда я понял: слабые духом сбиваются в толпы, а сильные всегда одиноки. Их дух свободен. Победить таких невозможно. Я не был последователен в своих попытках обрести свободу, и тем не менее делал усилия. И сейчас, чувствую, начался отсчет нового времени. Либо мы сохраним наши души, либо наши грудные клетки будут вскрыты, как консервные банки…

И поэтому надо принимать меры, чтобы наши святые души не заклеймили тавром со знаком $.

… Случайному очевидцу, оказавшемуся в складских помещениях овощно-фруктовой компании ООО «АРС», показалось бы, что он угодил к мятежникам, которые готовят военный переворот в банановой республике. Или поход на Кремль. Я познакомился с бойцами фруктового барона Гоги. Среди них были и старые знакомые гранатометчики: Шота, Анзор, Коля и Даниил. Ребята лениво готовили стрелковое оружие к ближнему бою. Никаких чувств не испытывали. Когда молод и силен, не веришь, что именно с тобой может случится такая неприятность, как смерть.

— Ну, что, братцы, постараемся? — спросил я. — Врезать по сусалам супостату.

— Это можно, — привычно ответили. — На то он и супостат, чтобы врезать по сусалам.

Прежде чем начать боевые действия, мы с Сосо выбрались на объект «Госзнак USA». На автомобиле с дипломатическими номерами — спасибо Хулио и его мифической ООТН.