Дэвид Балдаччи - Победитель

— Боже милосердный, Лу-Энн! — воскликнула она вслух.

Выключив воду, женщина вышла из душа, села на крышку унитаза и уронила голову между коленей; легкое головокружение уже почти прошло. Мокрые волосы рассыпались по длинным обнаженным ногам. На полу натекла лужица. Лу-Энн виновато оглянулась на душ. Мышцы спины сжались, вены на руках разбухли. Это было непросто. Это было совсем непросто.

Неуверенно поднявшись на ноги, она вытерлась и вернулась в комнату.

Среди дорогой обстановки спальни находился один очень знакомый предмет. Часы, подаренные матерью, тикали, исправно отсчитывая время, и по мере того как Лу-Энн слушала их, ее нервы постепенно успокаивались. Слава богу, много лет назад она положила эти часы в свою сумку прямо перед тем, как ее едва не убили в фургоне. Даже сейчас Лу-Энн порой лежала ночью и слушала их неровный стук. Часы пропускали каждый третий удар, а где-то около пяти часов дня издавали звук, напоминающий легкое прикосновение к музыкальной тарелке. Пружины и шестеренки, все их нутро устало; но это было все равно как слушать игру старого доброго друга на видавшей виды гитаре: ноты звучали не так, как должны были звучать в идеале, и тем не менее дарили умиротворение и уют.

Натянув трусики, Лу-Энн вернулась в ванную, чтобы высушить волосы. Взглянув в зеркало, она увидела женщину, стоящую на грани чего-то: вероятно, катастрофы. Быть может, ей следует обратиться к психологу? Но разве для того, чтобы лечение дало какие-либо результаты, не требуется откровенность? Лу-Энн беззвучно пошевелила губами, обращаясь с этим немым вопросом к своему отражению в зеркале. Нет, полагаться на психотерапию не следует. Как обычно, ей придется все делать самой.

Медленно проведя пальцем по шраму на подбородке, Лу-Энн прочувствовала каждый изгиб неровной, поврежденной кожи, по сути дела переживая заново болезненные события прошлого. «Ничего никогда не забывай, — мысленно сказала она себе. — Все это ложь. Все это обман».

Высушив волосы, Лу-Энн уже собиралась вернуться в спальню и рухнуть на кровать, как вдруг у нее в сознании всплыли слова Лизы. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы гнев и чувство обиды гноились всю ночь. Нужно снова поговорить с дочерью. Или по крайней мере попробовать.

Вернувшись в комнату, Лу-Энн накинула халат и собралась направиться в комнату Лизы.

— Привет, Лу-Энн!

Женщина была настолько оглушена, что ей пришлось ухватиться за дверной косяк, иначе она сползла бы на пол. Глядя на стоящего перед ней человека, она поймала себя на том, что мышцы ее лица перестали действовать. Лу-Энн не могла ничего ответить, словно у нее случился инсульт.

— Давненько мы с тобой не виделись! — Отойдя от окна, Джексон присел на край кровати.

Его небрежные движения наконец вывели Лу-Энн из оцепенения.

— Черт возьми, как вы сюда попали?

— Это к делу не относится.

Слова и интонации были такими знакомыми… Все то, что произошло столько лет назад, нахлынуло обратно с такой стремительностью, что Лу-Энн полностью растерялась.

— Что вам нужно? — с огромным трудом выдавила она.

— Так, а это уже очень важный момент. Однако нам предстоит многое обсудить, и я бы посоветовал тебе позаботиться об одежде. — Он выразительно показал на ее тело. — Так будет гораздо комфортнее.

Лу-Энн почувствовала, что не может оторвать от него взгляд. Стоять полуодетой перед этим человеком было не так страшно, как повернуться к нему спиной. Наконец Лу-Энн распахнула дверцы шкафа, достала халат длиной по колено и быстро надела его. Запахнув халат на поясе, она обернулась к Джексону. Тот даже не смотрел в ее сторону. Его взгляд блуждал по впечатляющей обстановке спальни; задержавшись на мгновение на настенных часах, двинулся дальше. Судя по всему, вид тела Лу-Энн — зрелище, за которое многие мужчины заплатили бы большие деньги, — вселил в него только скромность.

— А ты неплохо устроилась. Если я правильно помню, в прошлом твои вкусы ограничивались грязным линолеумом и разным хламом с помойки.

— Мне неприятно ваше вторжение.

Обернувшись, Джексон сверкнул глазами.

— Ну а мне, Лу-Энн, неприятно выкраивать время в очень плотном распорядке, чтобы снова тебя спасать. Кстати, как ты предпочитаешь, чтобы к тебе обращались: Лу-Энн или Кэтрин?

— Оставляю выбор за вами, — резко ответила она. — И мне не нужно, чтобы меня спасал кто бы то ни было, особенно вы.

Встав с кровати, Джексон внимательно изучил ее изменившуюся внешность.